Власть пса. Дон Уинслоу

ничего кроме – только черное, без всяких цветных пятен.

      Хейли хочет, чтобы ее девушки отличались от всех других.

      И они всегда тщательно одеты. Никаких разгуливаний в нижнем белье или в халатах: Хейли держит не какое-то задрипанное ранчо в Неваде для солдатни. Одевает она девушек в свитерки под горло, деловые костюмы, маленькие черные платья, в вечерние платья. Одевает так, чтобы мужчины могли вообразить, как они раздевают девушку, а та заставляет их помучиться, пока дело дойдет до раздевания.

      Девушка, пусть даже она в Белом доме, дается им непросто.

      На стенах висят черно-белые изображения богинь: Афродита, Ника, Венера, Хэди Ламарр, Сэлли Рэнд, Мэрилин Монро. Нора подолгу стоит у фотографий, особенно ее привлекает портрет Монро, потому что они немного похожи.

      Без шуток. Действительно есть сходство, думает Хейли.

      И она рекламирует Нору как молодую Монро, только и разницы – у нее спортивное, натренированное тело.

      Нора нервничает. Она уставилась в монитор, показывающий гостиную, изучает клиентов: кому-то из них она впервые окажет профессиональную секс-услугу. Сексом она не занималась уже полтора года, и она не уверена даже, что помнит, как это делается, не говоря уж о том, чтобы качественно отработать пятьсот баксов. Нора надеется, что ей достанется вон тот – высокий, темноволосый, застенчивый; похоже, и Хейли старается предложить ему именно Нору.

      – Нервничаешь? – спрашивает ее Джойс – полная ей противоположность: плоскогрудая девчонка-сорванец в костюме парижанки 50-х годов. Джиджи в роли шлюхи: вызывающе накрашенная, в черной блузке с открытым воротом навыпуск, черная юбка.

      – Да.

      – Все первый раз нервничают. Потом все становится привычно-обычным.

      Нора все поглядывает на четверых мужчин, неловко жмущихся на широком диване. На вид – все молодые, чуть за двадцать, но не похожи на балованных студентиков колледжей. И она гадает: откуда же они раздобыли денег? И зачем они вообще пришли сюда?

      Кэллан удивляется тому же.

      Какого черта мы сюда притопали?

      Большой Поли Калабрезе взбесится, если узнает, что Джимми Персик уехал налаживать трубопровод, который будет засасывать кокаин из Колумбии, точно гигантская соломинка. И через Мексику переправлять в Вестсайд.

      – Слышь, расслабься! – говорит Персик. – Заказ на столе, так, может, сядешь и будешь есть?

      – Займешься наркотиками – ты покойник, – говорит Кэллан. – Калабрезе отвечает за свои слова.

      – Ага, – подхватывает Джимми. – Без наркотиков тоже покойник, только с голоду. Дает нам этот козел хоть попробовать кусочек от профсоюзов? И не думает. От денежек на лапу? Нет. От водителей? Нет. От строительства? Ну так и пошел-ка он на хрен. Пусть даст мне хоть понюхать эти кормушки, а уж потом распоряжается, чего можно, а чего нельзя. А пока что я буду переправлять наркотики.

      Дверь за официантом с пустым подносом еще не захлопнулась, а Персик уже заявил, что желает наведаться в «кошатник», который ему рекомендовали ценители.

      У Кэллана