Красные листья Гомбори. Книга о Грузии. Михаил Синельников

      «Медлительно-плавной, как местная речь…»

      Медлительно-плавной, как местная речь,

      Дорожкою спустишься к скверу,

      Где сможешь на каждой скамейке прилечь,

      Уж если ты выпил не в меру.

      Но, если покуда стоишь на ногах

      И в жилах звенит мукузани,

      Пройди к перекрёстку, где ветер и страх

      На свет вызывают сказанье.

      Здесь юношей кровь пролилась, клокоча…

      Но прочь от давнишней печали!

      От дома, где память еще горяча,

      Как в пыточной ночью кричали.

      Вот в русле безводном лихой островок,

      Где пили князья и поэты,

      И столько нетленных проносится строк,

      Омытых стремлением Леты.

      Но – дальше над мутной рекой по мосту,

      Пустынному в позднюю пору!

      И скоро в живую нырнёшь темноту,

      Неспешно всходящую в гору.

      Ночных чаепитий мелькнёт череда,

      И отклик минувшего гулок.

      Давно уж всё стало чужим навсегда…

      Давай же, сверни в закоулок!

      К пекарне, где хлеб для тебя испекут

      Минуты за три, иль четыре,

      И вечного пламени алый лоскут

      Ещё шевелится в тандыре.

      «Могла бы медведица, или река…»

      Могла бы медведица, или река

      Меня унести, затянуть в облака.

      То ржавые щели, то зыбь озерца…

      Овчарки гремели и ружья жреца.

      Я был ненасытен и молод, и груб,

      А ты бы писал, отложив ледоруб,

      Что был благороден и так даровит.

      О, знать бы, что в жизни ещё предстоит!

      Что спутники сгинут, враги набегут…

      Сходящей лавины мне чудится гуд.

      Я вижу коротенький свой некролог.

      Но ты пособил и подняться помог.

      Я мог бы сорваться в туман под горой,

      Иль просто замёрзнуть в одежде сырой.

      Всё снова скитаюсь в хевсурских горах,

      И выхода нет в этот холод и прах.

      Вино

      Памяти Мориса и Розиты Поцхишвили

      Часовой стоит у входа,

      Гроздья давят за стеной,

      Запах винного завода

      Протекает в жгучий зной.

      В людный город по уклонам

      Сквозь пьянящую волну

      Вдохновлённым и влюблённым

      От вина идёшь к вину.

      Дань отдать сердечной буре,

      Прокатиться кувырком

      По густой литературе

      Сочинённой под хмельком.

      Это юность в свежей славе,

      Нежность, дружба, теплота,

      Это горечь саперави,

      Что повсюду разлита.

      Грусть и яркость Пиросмани,

      Мукузани, хванчкара,

      Ахашени, телиани

      И тбилисская жара.

      Грузинки

      Всё же отважные эти грузинки

      Братьев умней и мужей.

      И при знакомстве в немом поединке

      Взгляды острей и свежей.

      Глянуть в лицо из семейного плена,

      Тронуть пылающим льдом

      И