Красные листья Гомбори. Книга о Грузии. Михаил Синельников

бы опять в Тбилиси…»

      Приехать бы опять в Тбилиси

      Лет в двадцать или в двадцать пять,

      Не суетясь и не завися,

      Немного раньше все понять!

      Не останавливая время,

      Но только медленней летя,

      Общаться бережнее с теми,

      Что сниться будут жизнь спустя!

      Но эти годы пролетели,

      Но эти выцвели цветы,

      Оставив привкус ркацители

      И прелесть яркой пустоты.

      2002

      «В этом городе помню балкон голубой, голубой…»

      В этом городе помню балкон голубой, голубой,

      Как высокое небо над полем заглохшего боя.

      В доме Лермонтов жил. Слышал утренний гам, разнобой,

      Из волшебного сна выходил на балкон, в голубое.

      В этом городе знаю любой закоулок и дом,

      Я застал только вечер, но было тепло и лилово.

      Все читали стихи, все писали стихи, а потом

      Началось избавленье от ига российского слова.

      Ортачала, Ваке, Авлабар, Александровский сад,

      Карусельный подъем[7] и одышка голодной свободы…

      Там теперь листопад, и повсюду с платанов летят

      Листьев желтые груды, подстрочники и переводы.

      2004

      Когда-то в Грузии

      Мне рассветная горлица пела,

      И, пока заливались звонки,

      Замечал я, как молодо тело,

      Как горячие ноги легки.

      Пробуждаясь под крики: “Мацони!”,

      Понимал я, что все впереди,

      И, покуда кряхтели засони,

      Свежий ветер толкался в груди.

      Новый день скрежетал тормозами,

      Начинался в авто головном,

      С виноградными длился возами…

      И закатная зыбь Алазани

      Неизбывным казалась вином.

      2005

      Тифлис

      Лиане Татишвили

      Почти два века русской власти —

      Совсем не худшая пора,

      Грузинок узкие запястья,

      «Кинзмараули», «Хванчкара»

      Кинжалы славные Геворга,

      Сараджишвилевский коньяк,

      Упорный гул труда и торга,

      Туман хинкальных, бред зевак.

      Но помнятся дурные вехи.

      Ведь кто-то с ужасом смотрел,

      Как на ночь запертых в Метехи

      Возили утром на расстрел.

      Кровавый пир коварных берий,

      Чуть приглушенная молва,

      А дальше – участь всех империй,

      На шпалах первая трава.

      В дыму гудят духанов своды,

      Но, как с подносами кинто,

      В глухой подвал умчались годы,

      И все не так, и все не то.

      Идет Кура, сметая снасти,

      И только лермонтовский стих,

      Оставшийся от прежней власти,

      В просторном плеске не утих.

      2005

      «Строчками Галактиона…»[8]

      Строчками Галактиона

      Там объяснялись в любви,

      А в глубине небосклона —

      Звезды, огни, соловьи.

      Где же все это, о боже,

      Свет кахетинских костров,

      Холод

7

Здесь названия тбилисских районов.

8

Галактион Табидзе (1893–1959) – великий грузинский поэт.