Не навсегда…. Анна Лис Савкина

ребёнком: ― В ящерку играешь? ― выпрямился и рассмеялся, когда Арсений бросил в него вырванный с землёй клочок травы. ― Пыхтит – не ёж, ползёт – не змейка. Чё за заверь? А енто сенька! ― пошёл спиной вперёд, глядя на своего спутника.

      Тот метнул исподлобья полный ненависти взгляд.

      – Ух как зыркает, злодеюка. Как жигучкой полоснул. Грозен зверина, ― продолжал подтрунивать над ним Емеля. ― Ну харе дуться, лопнешь, ядрёна-зелёна. Полетят клочки по закоулочкам… А дюже ты меня охлобыснул, поди и синячина вылезет.

      – Да заткнёшься ты или нет, ― сердито проговорил Арсений, вскинув голову. ― Что тебе надо?

      – Мирькаться буим? В дороге и ворога братом назовёшь, ― Емеля присел и протянул ему руку. ― Тётку-то пожалей – ухандокается тебе портки штопать.

      Устало вздохнув, Арсений сдался и чуть сжал кисть собеседника:

      – Ладно, мир.

      – Вот енто другой разговор! А то всё пыхтит да дуется. В завоек мне токма не плюй, а то всех вошек взбаломошишь.

      – А они у тебя есть? ― с опаской спросил Арсений, даже чуть отпрянув.

      – Да шуткую я, ядрёна-зелёна.

      В лесу было ощутимо прохладнее. Прислушавшись, Емеля даже смог уловить птичий щебет, от которого на душе становилось легко и мирно. Невольно улыбнулся, вдыхая запах нагретой солнцем листвы, при этом сам не заметил, как остановился.

      – Ты чего? Устал? ― поинтересовался Арсений.

      – Слышь? Пташечки щебечут… ― жмурясь от удовольствия, ответил Емеля.

      – Ну да. А ты-то как слышишь?

      – Да, видать, не совсем оглох. Да и мутит меня уже поменьше. Слазь, посидим трошки, ― отлепив язык от нёба, слегка покусал его.

      От жажды першило в горле.

      – Я думал, что ты от пулемёта глуховат, ― проговорил Арсений, усаживаясь под деревом.

      – Не, от него-то тоже ухи звенят. А ноне нам с Данькой граната прилетела, вот меня и швырнуло.

      – Так я угадал в частушках про гранату. А тебя контузило, наверное. У нас в батальоне был один контуженный, рядом с ним тоже граната взорвалась, ещё когда он на востоке воевал. На правое ухо оглох и буянил часто, чуть что – сразу драться лез. Или просто иногда замирал и минут по десять просто перед собой смотрел.

      – Ряженый-суженый и чутка контуженный, ― усмехнулся Емеля. ― Ну уж, не взыщи, ежли барагозить или тормозить начну, ― вытянулся на земле и закрыл глаза. ― Вздремнуть бы… И водички колодезной глотнуть. Хоть бы дождичек. Ни облачка на небе…

      – Ничего, завтра к речке выйдем.

      – Ежли от жажды не подохнем.

      – Человек без воды может прожить почти неделю. Так что насчёт этого не волнуйся.

      – Ой головастик, ― расслабленно выдохнул Емеля, не особо прислушиваясь к собеседнику.

      Он пошевелил пальцем от ощущения, что по нему кто-то ползёт. Открыл глаза и поднёс руку к лицу: по обратной стороне ладони бежал муравей. Подставив указательный палец другой руки, пересадил насекомое и продолжил наблюдать за его движением.

      – А ты сам откуда? ― поинтересовался Арсений неожиданно.

      – С тридевятого царства,