Не навсегда…. Анна Лис Савкина

на ступеньку, положил револьвер рядом, напрягая глаза, присмотрелся к засаженным в кожу ладоней занозам, постарался выковырять одну, но замёрзшие пальцы не слушались. В револьвере оставалось всего два заряда. Выстрелы сверху становились всё ближе. Ребёнок рыдал, доводя мать до истерики. Всхлипывая, она уже сидела на земляном полу, раскачивалась всем телом, зажимала ладонью рот младенцу. Сбивчиво, хрипло подвывала слова с детства знакомой Киру песни:

      «Я ослаблю злой силок,

      Улетай мой голубок

      Голубыми небесами

      Белоснежными крылами.

      Над родною над землёй

      Оброни пером покой…»

      И чем громче становились выстрелы, тем громче становился её сдавленный голос. В голове Кира пронеслась холодящая кровь мысль – пустить по пуле в мать и в ребёнка. Или же просто одну в свой пульсирующий висок. Но револьвер остался лежать на месте. Отбиться от равенцев точно не получится. Остаётся только надеяться, что они не заглянут в погреб.

      Хват говорил про Грановского, Кир тоже о нём слышал. Точнее – о его верности идеям Альтова и кровавом терроре во имя общего равенства. Попасть к нему в руки вовсе не хотелось, но и так просто застрелиться, не попытав удачу – стыдно. К тому же, сейчас это бы окончательно довело несчастную женщину.

      Кир вспомнил свою мать. Где-ж она сейчас? Больше двух лет назад простился с ней и сестрёнками у парохода, обещал, что и сам скоро оставит раздираемую своими же детьми Родину. С тех пор он и дома больше не был, и не знал, куда письма писать. Однако верилв то, что однажды снова обнимет Златочку и Зоечку, посмотрит в тёмно-серые глаза матери и почувствует на щеках мягкое тепло её рук.

      Открыв влажные глаза, Кир сделал несколько шагов, опустился на колени рядом с содрогающейся от рыданий женщиной, обхватил её руками, прижался щекой к горячему влажному лбу.

      – Тихо-тихо… ― прошептал он, разомкнув слипшиеся обветренные губы. ― Скоро это кончится, не бойся. Вас они не тронут… Я к ним выйду, они меня ищут…

      Кир хотел встать, но тонкие красные пальцы женщины вцепились в край его засаленного тулупа. Как в лихорадке она замотала головой, повторяя: «Нет-нет-нет…».

      – Да успокойся же… Подумают ещё, что ты меня специально прячешь… Пусти, ― Кир пытался разжать её пальцы.

      Звук открывшейся двери в избу и шаги нескольких пар ног заставили их обоих содрогнуться и затравленно вскинуть головы. Уловив момент, Кир поднялся, женщина сильно пошатнулась в его сторону, едва не уронив ребёнка. Ляда резко поднялась.

      – На выход! По одному! ― скомандовал грубый голос сверху. ― Медленно!

      Держа руки у головы, оглушенный детским криком, Кир медленно пошёл к лестнице, не сводя взгляд с лежавшего на ней револьвера.

      – Вы под прицелом! Не прикасайтесь к оружию! Руки вверх!

      – Да знаю! ― громко отозвался Кир.

      Он поднял голову и увидел три направленные на него винтовки.

      – Руки можно опустить или сами меня вытащите?

      Голова Кира была на