Не навсегда…. Анна Лис Савкина

– не запылился, ― в полумраке блеснули лисьи глаза Дуни.

      – Не запылился. Дверь-то откроешь, аль через окно залезать?

      – Так уж и быть, открою.

      С довольной ухмылкой, Емеля быстро зашагал к двери.

      Вернулся он ближе к утру, в сенях столкнулся с заспанной тётей Галей.

      – Тьфу, бесстыдник. Хоть бы слухов побоялся! Да и эта хороша – потаскушка. Муж воюет, а она первого встречного в койку тащит. И не совестно тебе с чужой женой?

      – Да не бронитесь, тёть Галь, Сеньку разбудите. Откель мне было знать, чё она жена? ― шёпотом ответил Емеля, разуваясь. ― Да и как такой откажешь, ежли сама позвала, ― он улёгся на тюфяк, подложив свёрнутую рогожу под голову. ― А война ащё чёрт знает сколько будет и когда еёшний муж воротится…

      Однако, ни упрёки тёти Гали, ни беспокойство Арсения о том, что Калинов может узнать о Емелиных похождениях, не помешали ему и следующей ночью прийти к Дуне.

      – Чё-ж ты не сказала про мужа сваво?

      Волосы девушки приятно щекотали лицо. Дуня вздохнула, не поднимая голову с груди Емели:

      – Галина Петровна тебе уже растрепала? ― недовольно спросила она. ― Не схотела – вот и не рассказала. Да и тебе какое дело? Всё равно сбежишь до того, как он воротится.

      – А чё ты не ждёшь его?

      – Сказала же – не твоего ума дело.

      – Ладно-ладно, не фырчи. За кого воюет-то?

      – За алтовских. Лучше-б с кукушками от службы бегал али к малиновым подался в леса… Ждать его ещё после такого, ― Дуня посмотрела в лицо собеседника, нахмурившись. ― Он там людей разорять будет, а я ждать его? Я ему сказала, что, если пойдёт за Альтова, то пусть не возвращается. Ажно подрались… Ушёл – вот и чёрт с ним! ― губы её напряглись , глаза влажно заблестели. ― Вот возьму, да с тобой сбегу! А он пускай живёт с кем хочет!

      Емеля невольно улыбнулся, глядя на неё:

      – Ну-ну, запрягай козу в горшок, и поедем на заре, ― насмешливо проговорил он. ― У самой, вон, глаза на мокром месте… Не, Дунька, не надо тебе со мной.

      Немного помолчав, она снова легла, устроившись у Емели под боком:

      – Побудешь до утра? Мне не спится одной…

      – Мне спешить некуда. Токмо разбуди, а то я этак полдня продрыхнуть могу.

      – Разбужу, ― Дуня затихла, но в этом молчании ощущалась какая-то недосказанность.

      – Ну чё притухла? Рассказывай…

      – Чего рассказывать?

      – Чё хош, то и рассказывай.

      – Не знаю… Мы, как тогда разругались, он мне и не писал ни разу… Хотя, как ушёл, ещё и двух месяцев не минуло… Может и нечего ещё писать… А может и убили… А если и убили, так сам виноват…

      – Да кому он там сдался, убивать его. Воротится – никуда не денется, ― успокоил её Емеля.

      – А ты бой видал?

      – Ащё как.

      – Страшно было?

      – Не. Вишь, жив-здоров. Звать-то как тваво? Мож когда встречу, весточку от тебя передам.

      – Демид. Обойдётся он. Демид Синицкий…

      Емеля снисходительно вздохнул.

      Первые пять дней на новом месте Емеле нравилось. Тётя Галя хорошо к нему относилась, хоть и ворчала иногда из-за Дуни. Споров,