Тени вечерние. Повести. Александр Любинский

И чем дело кончилось?

      – Видишь ли… Тебе действительно интересно?

      Откинулась на спинку стула, положила ногу на ногу.

      – Конечно!

      – Они не могут со мной ничего поделать. Я молодой специалист, распределен к ним и обязан, понимаешь, обязан отработать на них три года! Ты бы слышала, какой стоял ор. Допустила, потворствовал, не углядел… Парторг так и рвался подгадить директрисе, но за подобные ЧП ему бы самому не поздоровилось… Так что перед лицом общей опасности внутренние склоки временно забыты. Но факультатив уже объявлен громогласно на весь район и прикрыть его без лишнего шума трудно. К тому же, если его немедленно ликвидировать, начнется форменный бунт!

      – Бедные. Мне их жалко.

      – Напрасно жалеешь. Они могут вообще лишить меня по идеологическим мотивам права преподавать. А факультатив медленно задушить жестким контролем, цензурой, казенщиной.

      – У тебя хоть какая–никакая, а жизнь… Я же пока только языком треплю.

      – Ты должна доучиться.

      – Ничего я не должна. Вот возьму – и уеду!

      – Уезжай.

      – Уеду!

      – Перестань… Не кажется ли тебе иногда, что мы словно движемся наугад по дремучему лесу и, описывая круги, все время возвращаемся на одно и то же место? Мы потеряли счет этим кругам, и в усталом отупении кажется, что кружимся уже не мы, и трава примята не нами…

      – О чем ты?

      – Все двоится, теряет устойчивость и четкость. Узкий твой бокал и вьюга за глухим стеклом окна… Пойми, это уже – было!

      – Из мрака в сумрак переход…

      – Здесь другое.

      Взял ее за руку. Рука вяло и безвольно распласталась по моей ладони.

      – Самое ужасное, что каждый кружит в одиночку, и круги эти не смыкаются… Где искать виновных?

      – Дело понятное, и чтобы его решить, совсем не обязательно лезть в метафизику. Все лежит буквально на поверхности. Ну нет, ты нагромождаешь сложности, и только для того, чтобы, не дай бог, не догадаться в чем дело! Сколько времени ты уже не виделся со своими?

      – С кем?

      – Ну, с Илюшкой, Андреем и…

      – Не знаю.

      – Три, четыре месяца?

      – Наверное…

      – А сказать, почему? Ты боишься!

      – Чепуха! У меня нет никакой причины бояться встречи с ними.

      Выдернула из моей ладони пальцы; перегнувшись через стол, показала узкий красный язычок.

      – Боишься, боишься, боишься!

      – Нет! И чтобы доказать тебе это, я… я завтра же увижусь с…

      – Посмотрим.

      Сняла со стула сумку, перекинула через плечо.

      – Пошли. Мне здесь надоело.

      Не сговариваясь, мы перебежали Садовую и, дойдя до поворота, свернули к Патриаршим прудам. В пустом пространстве парил огромный серебряный эллипс, и мы осторожно пошли по его краю, словно боясь оступиться в темноту.

      – Ноябрь, а уже лед. Рановато.

      Поправила шарфик.

      – Холодно.

      Я обнял