Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 2. Александр Дюма

сказала она, – будьте милостивы, извините меня на этот раз; я только что собиралась предупредить ваше величество, что сегодня я не в состоянии участвовать в репетиции.

      – Как! – произнес король с некоторым изумлением. – Разве вам нездоровится, милая сестра?

      – Да, государь.

      – Так надо позвать врача.

      – Нет, доктора бессильны против моей болезни.

      – Вы меня пугаете.

      – Государь, я хочу просить у вашего величества разрешения вернуться в Англию.

      Король удивился еще больше:

      – В Англию! Что вы говорите, сестра моя?!

      – Я вынуждена сказать это, государь, – решительно проговорила внучка Генриха IV.

      Ее прекрасные черные глаза засверкали.

      – Мне очень прискорбно обращаться к вашему величеству с такой просьбой. Но я очень несчастна при дворе вашего величества. Я хочу вернуться к своим родным.

      – Сестра! Сестра!

      Король подошел к ней ближе.

      – Выслушайте меня, государь, – продолжала молодая женщина, мало-помалу очаровывая собеседника своей красотой. – Я привыкла страдать. Еще в ранней молодости меня унижали, пренебрегали мною. О, не возражайте, государь! – сказала она с улыбкой.

      Король покраснел.

      – Итак, говорю я, я могла бы подумать, что бог произвел меня на свет для этого, меня, дочь могущественного короля; но, поскольку он лишил моего отца жизни, он мог точно так же лишить меня гордости. Я много страдала и причиняла большие страдания моей матери. Но я дала клятву, что, если когда-нибудь достигну независимого положения, хотя бы положения простой труженицы, своими руками зарабатывающей хлеб, я не потерплю унижения. Это время настало. Я достигла того положения, какое мне принадлежит по праву рождения: я приблизилась к трону. Я думала, что, сочетаясь браком с французским принцем, я найду в нем родственника, друга, равного, но вижу, что нашла в нем только властелина. И это меня возмущает, государь. Моя мать ничего об этом не узнает. Вы же, кого я так почитаю и… так люблю…

      Король затрепетал: ни один женский голос не волновал его так, как голос принцессы.

      – Вы, государь, все знаете, раз вы пришли сюда, и, может быть, поймете меня. Если бы вы не пришли, я бы сама пошла к вам. Я хочу, чтобы мне позволили уехать. Надеюсь, что вы настолько деликатны, что поймете меня и окажете мне покровительство.

      – Сестра, сестра! – пробормотал король, смешавшись от этого стремительного натиска. – Подумали ли вы о всех последствиях затеянного вами шага?

      – Государь, я ни о чем не думаю, я просто подчиняюсь чувству. На меня нападают, я инстинктивно защищаюсь.

      – Но что вам сделали, скажите, пожалуйста?

      Принцесса, как можно видеть, прибегла к обычному женскому приему: из обвиняемой она стала обвинительницей. Прием этот служит верным признаком вины, но женщины всегда умеют извлечь из него выгоду.

      Король и не заметил, как, придя к ней с вопросом: «Что вы сделали моему брату?» – вместо того спросил: «Что вам сделали?»

      – Что