Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 2. Александр Дюма

кокетка.

      – Боюсь, что так.

      – Бедный братец! – рассмеялся король.

      – Я вижу, вы прощаете кокетство?

      – Когда речь идет о принцессе, прощаю, ибо по сути своей принцесса не кокетлива.

      – Может быть, но брат вашего величества из-за этого теряет голову.

      – Чего же он хочет?

      – Он собирается утопить Гиша.

      – Какая жестокость!

      – Не смейтесь, он в самом деле доведен до отчаяния. Придумайте какой-нибудь выход.

      – Охотно сделаю все, что могу, чтоб спасти Гиша.

      – Если бы брат слышал вас, он составил бы против вас заговор, как ваш дядя против вашего отца.

      – Нет, Филипп меня любит, и я его люблю. Мы с ним не станем ссориться. Но, однако же, как быть?

      – Вы должны запретить принцессе кокетничать, а Гишу ухаживать.

      – Только-то? Ну, мой брат составил себе чересчур высокое понятие о королевской власти… шутка сказать: исправить женщину! Мужчину – еще куда ни шло.

      – Как же вы приметесь за дело?

      – Гиш человек благоразумный, я сумею его убедить одним словом.

      – А принцесса?

      – Это будет потруднее. Тут одного слова мало. Придется сочинить для нее целую проповедь.

      – И надо спешить.

      – О, я обещаю приложить все старания. Да вот сегодня после обеда репетиция балета.

      – И вы будете говорить проповедь, танцуя?

      – Да, матушка.

      – И обещаете обратить ее на путь истинный?

      – Я искореню ересь либо убеждением, либо огнем.

      – В добрый час! Только не впутывайте меня в это дело. Принцесса ни за что мне этого не простила бы. Я ведь свекровь, мне надо ладить с невесткой.

      – Государыня, король возьмет все на себя. Знаете, я передумал. Не лучше ли пойти к принцессе и поговорить с ней.

      – Это, пожалуй, слишком торжественно.

      – Так что же? Для проповеди нужна торжественность, а то ведь скрипки могут заглушить добрую половину моих доводов. Кроме того, надо же помешать брату в его свирепых замыслах… Принцесса теперь у себя?

      – Я думаю.

      – Какие же главные пункты обвинения?

      – Вот они, в двух словах: вечно музыка… постоянные посещения Гиша… подозрение в том, что от мужа прячутся…

      – Доказательства?

      – Никаких.

      – Хорошо. Так я иду. – И король принялся рассматривать в зеркалах свой нарядный костюм и прекрасное лицо, ослепительное, словно алмазы на платье.

      – Принц опять дуется и прячется? – спросил он.

      – Да, огонь и вода не убегают друг от друга с такой стремительностью, как эти двое.

      – Матушка, целую ваши ручки, самые красивые во всей Франции.

      – Желаю успеха, государь… Будьте миротворцем.

      – Я не прибегаю к услугам посла, – отвечал Людовик. – Значит, я буду иметь успех.

      Он со смехом ушел и всю дорогу поправлял то костюм, то парик.

      XIV. Посредник

      Когда король появился у принцессы, все ощутили живейшее беспокойство. Собиралась гроза, и шевалье де Лоррен, сновавший среди группы придворных,