Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 2. Александр Дюма

глупости! Чем тебе мешает Гиш?

      – Я не говорю этого, ваше высочество. Не принуждайте меня. Вы знаете, что Гиш мой хороший друг.

      – Тогда кто же?

      Шевалье прекрасно знал, что любопытство усиливается, как жажда, когда у человека отнимают протянутый стакан.

      – Нет, я хочу знать, почему ты пропал.

      – Я заметил, что стесняю…

      – Кого?

      – Принцессу.

      – Как так? – спросил удивленный герцог.

      – Очень просто. Быть может, ее высочество испытывает что-то вроде ревности, видя расположение, какое вы изволите мне выказывать.

      – Она дала тебе понять это?

      – Ваше высочество, с некоторого времени принцесса не обращается ко мне ни с единым словом.

      – С какого времени?

      – С тех пор, как господин де Гиш нравится ей больше, чем я, и она стала его принимать во всякое время.

      Герцог покраснел.

      – Во всякое время… Что вы сказали, шевалье? – строго произнес он.

      – Вот видите, ваше высочество, я уже навлек на себя ваше неудовольствие. Я так и знал.

      – Дело не в неудовольствии, – вы употребляете странные выражения. В чем же принцесса выказывает предпочтение Гишу перед вами?

      – Я умолкаю, – ответил шевалье с церемонным поклоном.

      – Напротив, я настаиваю на том, чтобы вы говорили. Если вы из-за этого удалились, значит, вы очень ревнивы?

      – Кто любит, тот всегда ревнив, ваше высочество. Разве вы сами на изволите ревновать ее высочество? Разве ваше высочество не омрачились бы, если бы постоянно видели около принцессы кого-нибудь, к кому она выказывает явное благоволение? А ведь дружба такое же чувство, как и любовь. Ваше высочество иногда оказывали мне величайшую честь, называя меня своим другом.

      – Да, да… Но вот опять двусмысленность. Знаете, шевалье, вы не мастер разговаривать.

      – Какая двусмысленность, ваше высочество?

      – Вы сказали: выказывает явное благоволение… Что вы подразумеваете под благоволением?

      – Ровно ничего особенного, ваше высочество, – сказал кавалер самым благодушным тоном. – Ну, например, когда муж видит, что жена приглашает к себе какого-нибудь мужчину предпочтительно перед другими; когда этот мужчина всегда находится у ее изголовья или у дверцы ее кареты; когда нога этого мужчины вечно по соседству с платьем этой женщины; когда они оба то и дело оказываются рядом, хотя по ходу разговора этого совсем не нужно; когда букет женщины оказывается одинакового цвета с лентами мужчины; когда они вместе занимаются музыкой, садятся рядом за ужин; когда при появлении мужа разговор прерывается; когда человек, за неделю перед тем совершенно равнодушный к мужу, внезапно оказывается самым лучшим его другом… тогда…

      – Тогда… Договаривай же!

      – Тогда, ваше высочество, мне кажется, муж вправе ревновать. Но ведь эти мелочи не имеют никакого отношения к нашему разговору.

      Принц, видимо, волновался и испытывал внутреннюю борьбу; наконец он произнес:

      – Но вы все-таки не объяснили мне, почему вы сбежали. Вы сейчас мне заявили, что боялись стеснить,