Камень в огород. Анна Яковлевна Яковлева

втягивала меня в истории. Редко удавалось избежать публичного позора – все вылазки оканчивались провалами, не говоря уже о последнем походе за камнем…

      – И почему в прокуратуру?

      – Потому что прокуратура – надзорный орган. Прокурорский следователь отнесется к заявлению серьезно, к тому же это абсолютно безопасно!

      – Почему опять я? Давай ты пойдешь и отнесешь в прокуратуру фенечку. Тем более, что ты ее нашла.

      – Я встречусь с Эдусей и поболтаю с ним. Ты ведь Эдика не любишь?

      – Скорее, недолюбливаю.

      – Ну вот! – тут же поймала меня на слове Наташка. – Так что тебе – в прокуратуру, к этому следаку Коршунову, который надзирает за делом. Риск – дело благородное, – с пафосом сообщила Наташка, и в этот момент меньше всего была похожу на училку, скорее, на профессионального игрока в покер. – Если не хочешь мне помочь – не надо, я и одна справлюсь.

      Вот, на чем меня безошибочно ловила сестра – на стадном чувстве коллективизма.

      Мне совершенно не хотелось ввязываться в очередную авантюру, но и прослыть трусихой и предательницей тоже не хотелось.

      Права Наташка, никакая я не личность…

      – Фенечка может оказаться ложным следом. – Обвести Наташильду вокруг пальца мне ни разу не удавалось, но я не теряла надежду. – Если б мы знали имя владельца машины – тогда, конечно. Кстати, «жигуль» может быть в угоне.

      – Я почему-то уверена, что фенечка окажется уликой. Могу спорить, что на ней жировые и потовые следы одного из похитителей. К тому же, – Наталья щелкнула пальцами, – мы можем описать преступников!

      Вот тут-то и выяснилось, что парня с сигаретой мы с Наташкой запомнили по-разному. Я вспоминала пухлые, тугие щеки, Наташка утверждала, что щек не было в помине, а было широкое, скуластое лицо:

      – Как у Бобби Ли.

      – Еще чего!

      – Это был среднего возраста и роста Бобби Ли,– настаивала старшая сестра.

      – Нет, это был молодой, упитанный славянин с толстыми щеками! – твердила я, хотя Наташка своей воинственной уверенностью заронила во мне сомнение. Возможно, память подвела меня?

      – Нет, у него широкое азиатское лицо, – яростно защищала своего парня Наташка.

      Минут десять мы перекрикивали друг друга и стали уже обращать на себя внимание волейболистов, пока до нас не дошло, что мы не можем описать похитителей.

      Я почувствовала облегчение. Ну теперь-то Наташка поймет, что никакие мы не свидетели.

      – Вот видишь! Мы даже не сможем опознать грабителей. Только сбить с толку следствие можем и найти чирей на энное место.

      Но в Наташкиной забубенной головушке уже родился план, и отступать от него она, как всегда, не собиралась. Этот идиотский план и перевернул мою жизнь.

      Но обо всем по порядку…

      … Наташке всегда удавалось меня убедить в том, что она разносторонне одаренная. Сейчас она внушила мне мысль, что от рождения обладает способностями «тупейного художника», как она выразилась. Без лишних слов скажу: я доверилась сестрице, и она взялась за дело.

      – Я