Камень в огород. Анна Яковлевна Яковлева

это – нам?

      – Горожанам! – запальчиво произнесла Наташка.

      Я растерянно захлопала глазами:

      – Каким еще горожанам?

      – Я в шоке! У города крадут его гордость – памятный камень!

      Наташкино лицемерие не знало границ. От возмущения я сделалась косноязычной:

      – Ты же сама хотела его… того… этого

      – Так то я, а то какие-то хмыри! Я хотела, чтобы камень украсил нашу горку, а они? Для этих людей ничего святого не существует!

      Я ухмыльнулась.

      Моя ухмылка Наташильде не понравилась, но она не стала отвлекаться.

      Выложила на стол находку, вооружилась лупой в квадратной рамке с ручкой, через которую бабуля читала этикетки, набранные типографским бриллиантом, и погрузилась в исследование. Уж не знаю, что она хотела обнаружить на браслете…

      …Кутаясь в плед, с несчастным видом я плюхнулась в кресло перед телевизором с твердой решимостью не позволить Наташке испортить мне лето и в целом жизнь.

      Пощелкала пультом, между делом наткнулась на криминальные новости.

      – В седьмой раз в нашем городе непатриотично настроенные граждане похищают памятный камень с площади Космонавтов. Камень был подарен городу известным советским скульптором, бла-бла-бла, – тарахтела ведущая. – Администрация города обращается к похитителям с просьбой вернуть похищенное. Городская прокуратура взяла дело под свой контроль. Наш корреспондент Эдуард Птичкин обратился за комментарием к прокурору города, Федору Ларину.

      Тут в кадре появился тощий и сутулый Эдичка Птичкин, однокурсник Наташки. Эдик вел криминальную хронику на нашем ТВ и время от времени предлагал Наташке руку и сердце.

      Я практически переключила канал, когда в гостиную влетела вездесущая Наташильда:

      – Ну-ка, ну-ка, – заверещала сестрица, – верни-ка назад!

      Подчиняясь бесконечным просьбам, желаньям и командам сестрицы, я выработала в себе почти суворовскую выносливость и безропотно исполнила ее желание.

      Картинка на экране сменилась, теперь камера показывала осиротевшую клумбу у памятника и какого-то полицейского чина, толстопузого и неприятного, важно расхаживающего вокруг клумбы.

      Этик подлетел к чину и сунул в зубы микрофон:

      – Федор Валерианович, доколе?

      Наташильда закатила глаза:

      – Кто так формулирует вопрос?

      У сестрицы были серьезные претензии к грамотности населения. Подозреваю, по этой причине она никак не могла выйти замуж. Внешность Наташильды не вяжется с ее железобетонным характером и вводит в заблуждение претендентов на руку и сердце. Однако женихи кидаются врассыпную, как только сестрица начинает объяснять, что надо говорить «звонИт» и «красИвее», что глагола «лОжить» в русском языке не существует, а в слове «почтамт» нет буквы «п».

      – Безусловно, необходимо пресечь, так сказать, полОжить предел беспределу, – разразился блестящей тирадой интервьюер Птичкина. – И мы очень рассчитываем на помощь наших сознательных граждан. Всех, кто может пролить свет на похищение,