Шекспир мне друг, но истина дороже. Чудны дела твои, Господи!. Татьяна Устинова

что Ляля весь день хочет от него отвязаться и не знает как. Совершенно безучастно она слушала беседу со вторым режиссером, безучастно отвечала на вопросы, то и дело о чем-то задумывалась, и Озеров вдруг подумал – может, прав Величковский, с покойным Верховенцевым у нее были «особые отношения»?..

      Федина зеленая куртка с мордой льва на спине оказалась на вешалке, значит, из театра он не ушел. Куда делся?..

      – До свидания.

      Озеров кивнул.

      – Максим Викторович, родимый вы мой, загляните, загляните!..

      Натягивая пуховик, Озеров заглянул в кабинет.

      – А Ляля? Домой отправилась? – спросил Лукин.

      – По-моему, да.

      – И в приемной никого?

      Озеров в дверях оглянулся на пустую и темную приемную.

      – Никого, – подтвердил он, и ему стало смешно.

      – Страшное известие, – сказал Юрий Иванович очень серьезно и кивком показал на телефон. – Из полиции звонили.

      Озеров вдруг отчетливо понял, что на самом деле произошло нечто серьезное. Он вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.

      – Наш Виталий Васильевич был отравлен, – исподлобья глядя на него, сообщил директор и пожал плечами. – Вот такие дела.

      – Подождите, что значит – отравлен?..

      – Остановка сердца вызвана действием какого-то блокатора или активатора, я, честно сказать, ничего не понял. Уголовное дело заводят. Вот так-то, Максим Викторович.

      Озеров сдернул пуховик, в котором в кабинете было невыносимо жарко.

      – Велели запереть двери и в его комнату никого не пускать. Нет, я еще вчера запер, конечно, но там все уже побывали!.. Я же не знал, – директор опять пожал плечами. Он был изжелта-зеленый и очень несчастный. – Пропал театр. Пропало дело. Все пропало. Будут теперь искать, шнырять. Допрашивать! – Его передернуло.

      Попали мы в историю, подумал Озеров.

      – А с чего все началось? С чепухи, с ерундистики! – Юрий Иванович на своем мизинце показал, с какой «ерундистики» все началось. – У Дорожкиной, видите ли, настроение было плохое!

      – При чем тут Дорожкина?

      – Да если б не скандал, может, и не было бы ничего!.. Все началось со скандала!

      Федя Величковский то и дело строил теории о том, что по финальным событиям можно восстановить исходные. Максим вовсе не был уверен, что скандал и есть начало всех событий.

      …С чего все могло начаться? Когда? Может, летом, когда меценат из бандитов вручил директору полмиллиона наличными на новую крышу? Или когда Роман Земсков решил уйти из театра – принял он это решение явно не вчера! Или, может, десять лет назад случилось нечто такое, о чем сейчас никто и не вспомнит, но именно это и было началом?

      – Вы должны заявить о краже денег, – сказал Озеров.

      – Нет, нет, это никак нельзя!

      – Юрий Иванович, – Максим подумал и добавил: – Родимый вы мой! А если вашего главного отравили именно из-за денег? Второй ключ от сейфа был только у него. Правильно я понимаю?

      – Бог мой, – обессиленно пробормотал директор.

      – Вот именно. У вас есть камеры видеонаблюдения? Если