Шекспир мне друг, но истина дороже. Чудны дела твои, Господи!. Татьяна Устинова

не уходи, – страшным голосом сказала Ляля и закусила пальцы. – Ты только не уходи. Я не могу.

      – Ляль, мы же решили, – удивился он. – Зачем сейчас все сначала затевать?!

      Он вытащил из коробочки зубочистку, поковырял в зубах и кинул ее в раковину.

      – Ромка, я же без тебя умру, – тут она поняла, что это чистая правда, так и будет.

      – Ляль, ну хватит!..

      Он вышел в комнату и чем-то там опять загремел.

      – Елки-палки! Пакет порвался! Ляль, дай мне сумку какую-нибудь, что ли!..

      Она медленно пошла на его голос.

      – Соседка! – закричали снаружи. – Долго тебя ждать-то?! Заметет все!

      В коридорчик ввалился Атаманов, очень сердитый, в куртке нараспашку.

      – Ну что вы лезете? – закричал на него Роман Земсков. – Что надо, а?! Что вы за нами шпионите?! Сволочи проклятые, всем дело до нас есть!

      Ляля распахнула гардероб и вытащила дорожный баул.

      – Вот сумка, – трясясь, выговорила она. – Давай я тебе помогу.

      Из разорванного пакета во все стороны лезли какие-то вещи. Сверху был свитер, Роман его очень любил. Чудесный свитер с узорами.

      – Чего вы пялитесь, а?! Ну вещи собираю, да! А вам что за дело?! Вы еще сфотографируйте и в газету отправьте! Или в Интернет выложите! – Роман раздул ноздри. Ляля укладывала свитер в сумку. – Так и будешь смотреть, сволочь?! Цирк тебе тут?!

      – Да не стану я смотреть, – пробормотал Атаманов. – И не цирк.

      Правой рукой он взял ведущего драматического артиста за шиворот, повернул, слегка задев за косяк, левой вытряхнул из Лялиной сумки уложенный туда свитер. Артист вытаращил глаза, стал хрипеть и закрываться ладонями. Атаманов проволок его к двери, столкнул с крыльца, следом запулил разорванный пакет с вещами. Туда же полетели свитер и куртка.

      – Ты, мил-друг, дорогу сюда забудь, – посоветовал Атаманов в метель. – За вещами он пришел, надо же!.. Еще раз нарисуешься, шею сверну! Подбирай, подбирай барахло-то! Нам чужого не надо!..

      Он вошел в дом, сильно захлопнув за собой дверь, и накинулся на Лялю:

      – Чего ты трясешься?! Чего ревешь?! Поганец, за вещами он пожаловал!.. Время не нашел другого, провались они совсем, его вещи!.. Я смотрю – такси подъехало и он вылезает! Я его спрашиваю, одумался, что ли? А он мне так важно: не твое, мол, собачье дело, вещи мне нужно забрать! Я еще его уговаривать стал, гаденыша! «Хоть сейчас-то не ходи, пожалей ты ее самую малость!» А он и не слушает! Хотел сразу по шее ему дать, да перед таксистом неудобно!

      – Он больше не придет, – сказала Ляля. – Никогда. Не переживай, Георгий Алексеевич.

      – Чего мне переживать, – произнес Атаманов сквозь зубы. – У меня во двор не войдешь! Дрова надо таскать, а метель.

      И они помолчали.

      – Да шут с ними, с дровами, – заключил Атаманов. – Можно и завтра перетаскать. Пойдем, Ольга Михайловна, гулять, что ли?.. Вот скажи, когда в последний раз без дела по городу гуляла?.. Ты только в голову возьми, что я от тебя не отстану. Дверь запрешь, так я в окошко влезу, долго ли!.. Не нравишься ты мне совсем.