Шекспир мне друг, но истина дороже. Чудны дела твои, Господи!. Татьяна Устинова

распределяю ролей, – перепугался Федя.

      – Но изменения будут?

      – Я не знаю. Наверное, нет.

      – А запись будет? Все в силе?

      – Наверное, да.

      – Вы милый! – заявила антрацитовая Никифорова и слегка обняла за плечи белоснежную Алину. – Что наш директор? После вчерашних потрясений?..

      – Да ничего хорошего, – погрустнев, сказала Алина. – Мне его так жалко, папу! Все на него!.. И эта дрянь его оскорбила при всех ужасно! Я даже хотела пойти и надавать ей пощечин.

      Глаза у артистки Никифоровой сверкнули.

      – Алиночка, если на все гадости, что нам говорят, обращать внимание, лучше просто уйти из профессии!

      – А кто теперь будет режиссировать? – встрял Федя Величковский.

      – Наверное, Игорь Подберезов, наш второй. Но главным он не потянет.

      – Не потянет, – согласилась Алина.

      – Видимо, кого-то со стороны будут приглашать. В прошлом году ходили слухи, что Остапчука пытались склеить, но это вряд ли, он не поедет из Питера!.. Вы слышали про его «Антигону»?

      Федя вынужден был признаться, что ничего не слышал.

      – Знаменитый спектакль, революционный! В Интернете столько писали!.. Целый скандал был!

      – Остапчук – фигура, – согласилась Алина. – Не то что наши доморощенные…

      – Верховенцев, между прочим, не доморощенный, – возразила Никифорова язвительно. – Столько лет в Москве проработал.

      – Марина, театр не должны делать старики! Театр должен быть молодым во всех отношениях! А старикам на пенсию нужно! Старикам везде у нас почет!

      – Ему было всего шестьдесят три!

      – Вот именно!

      – Отчего он мог скончаться? – спросил Федя как можно более незаинтересованно. – Да еще так внезапно!

      – Ах, отчего! Понятно, от чего, – заговорили обе красавицы разом. – От нервов. Мы все тратим нервы и даже не думаем о последствиях!.. Он так переживал, когда начался скандал!.. Папа тоже переживал!

      – Должно быть, это был особенный скандал, если Верховенцев после него умер от… нервов, – осторожно предположил Федя.

      – Да ничего особенного! У нас часто бывает!.. Есть вздорные бабы… и мужики, между прочим, тоже!.. В нашем театре каждый второй – мировая звезда! А когда состав утверждают!.. Еще и не такие скандалы бывают!..

      – А Валерия Дорожкина? – Федя посмотрел сначала на одну, потом на другую. – Ее чем-то отравили! Кто мог это сделать и зачем?..

      Они сразу замолчали, и вдруг Алина сказала с ненавистью:

      – Я бы сама ее отравила. Дрянь такая! Про папу гадости говорит! Она про всех гадости говорит!..

      – Никто ее не травил, – заявила Никифорова. – Я совершенно уверена. Это все игра. Она хотела сорвать спектакль, и чтоб с ней все носились!

      – А тут Верховенцев как раз умер, – подхватила Алина, – на нее и внимания-то почти не обратили!.. Поду-умаешь, мертвая царевна! Открывается дверь, она лежит в гримерке бездыханная!..

      – Она хотела, чтоб Рамзес не доиграл и опозорился, только и всего!

      – Да он на нее никакого внимания не обращал, а она привыкла,