Бес меченый. Вера Гривина

отец имеет с ним дела, прочие тоже. У всякого человека есть своя придурь. Станешь чужой нрав в расчет брать, ни с кем не сумеешь столковаться.

      – И то верно, – согласился Савва.

      После трапезы он вернулся на пристань, дабы отдать повеления своим людям, кому из них, в какой черед мыться и трапезничать, а кому стеречь товар. Затем юноша направился к лавочнику Бажену Второму.

      Найти нужный двор в Орле было несложно, поскольку все жители этого городка знали друг друга. Савва подошел к высоким крепким воротам и, обнаружив, что они заперты, громко постучал в них кулаком. В ответ со двора послышалось злобное рычание нескольких псов. Юноша опять постучал – собаки залаяли громче.

      «До вечера что ли мне здесь кобелей дразнить», – рассердился Савва.

      Наконец послышался раздраженный старческий голос:

      – Кого там нелегкая принесла?

      Решив, что к воротам вышел слуга Бажена, Савва произнес повелительным тоном:

      – Скажи хозяину, что явился Савва, сын купца Фомы Грудицына.

      – Косорот! Запри псов! – прогнусавил тот же старческий голос.

      Немного погодя, собачий лай стал глуше, потом ворота распахнулись, и седой сгорбленный старик в ветхом кафтане кинулся обнимать оторопевшего гостя.

      – Счастье-то нам привалило! Фома Грудицын, долгих лет ему жить во здравии, сыночка своего к нам прислал! Входи, входи, Саввушка!

      – Ты Бажен Второй? – изумился Савва.

      – А кто же еще?

      Войдя в ворота, юноша увидел мрачный двухэтажный дом без конька на крыше и наличников на окнах. Хозяйственные постройки были крепкими, но старыми и начавшими ветшать, зато с огромными замками на всех дверях.

      «Совсем как у нас, – отметил Савва. – Батюшка тоже повсюду замки повесил – даже там, куда воры не полезут».

      У крыльца стоял, склонившись в почтительном поклоне, колченогий мужик, у которого рот находился не там, где у всех людей, а на левой щеке. Это, очевидно, и был Косорот.

      Хозяин провел гостя в горницу и усадил на лавку.

      – Надобно тебя угостить чем-нибудь, – проговорил Бажен с явным сомнением.

      – Я не голоден, – поспешил отказаться от еды Савва.

      – Обижаешь, сынок! – упрекнул его хозяин. – В другой раз не брезгуй моим хлебом-солью.

      Впрочем, было видно, что Бажен отнюдь не горел желанием накормить кого бы то ни было и обижался лишь ради приличия.

      Савва перешел к делу:

      – Мой отец прислал тебе товаров…

      – Худы дела мои нынче, сынок, – прервал его Бажен с виноватым видом. – Не смогу я заплатить за товары. Прости старика, Саввушка.

      Савва впервые терпел неудачу в делах и поэтому растерялся. Но тут Бажен сам предложил ему выход из затруднительного положения:

      – Опосля Великого дня в Орле торг большой начинается. Слушок прошел, будто бы сам Никита Григорьевич Строганов едет к нам. Давно пора, а то уж почитай год никого из Строгановых у нас не было, и хоромы их стоят без хозяев.

      – Коли сам Никита Строганов