Эта жестокая грация. Эмили Тьед

изменил направление и теперь заносил запахи Саверио внутрь.

      Балкон.

      Данте стоял за дверями в низкосидящих на узких бедрах штанах и с кинжалами, все так же торчащими из ножен по обе стороны талии. Он провел по рукоятям большими пальцами и отнял их, а затем снова повторил движение, словно проверяя, не растворилось ли оружие. Широкие плечи и мускулистая спина, на ринге казавшиеся золотистыми и полными дикой энергии, в лунном свете напоминали мрамор, что отливал серебром.

      Он мог бы стать произведением искусства какого-нибудь скульптора: «Мужчина на балконе».

      Данте напрягся, услышав вдалеке какой-то звук: «Мужчина на балконе, готовый к бою».

      Постепенно его плечи опускались, руки разжимались, а грудь продолжала медленно вздыматься, как если бы он велел себе расслабиться, не торопясь, по чуть-чуть. Данте шагнул вперед, но остановился, слегка качнув головой, словно не доверял простирающемуся перед ним небосводу или боялся, что свобода – это ловушка. Потерев затылок, он почти развернулся, но продолжал через плечо смотреть на город.

      Алесса в мгновение ока сбежала, пока он не превратился в «мужчину на балконе, который заметил, что ты на него пялишься».

      Он спал на полу кладовки в таверне. Уж одну ночь достойного отдыха она ему обеспечить сможет. Очевидно, что ему сполна хватало борьбы с собственными демонами, и она точно не входила в их число.

      Кроме того, это всего на одну ночь.

      Двенадцать

      Anche in paradiso non è bello essere soli.

      Нет худшей пытки, чем одиночество в раю.

      Алесса лежала в гробу.

      Не мертвая. Пока нет.

      Воздух, проникающий в ее легкие, был спертым, а адреналин – резкий и кислый – заструился по венам.

      Она дернулась и резко проснулась, яростно мечась по кровати. Сжав руки в кулаки, отчего ногти впились в мягкую кожу ладоней, она ударилась о что-то теплое и твердое.

      Раздался звук резкого вдоха. В слабом предрассветном свете Данте схватился за свою руку.

      – Что ты делаешь?! – Алесса натянула одеяло до самого подбородка. – Я же предупреждала тебя! Не приближаться!

      Он скорчил гримасу, размахивая рукой, словно ошпарил ее.

      – Тебе снился кошмар. Я думал, ты навредишь себе.

      – Так позволил бы навредить! – Ее слова, так похожие на те, что говорил Лоренцо, поразили ее в самое сердце. – Больше никогда так не делай!

      Он глянул на нее потемневшими глазами.

      – Поверь мне, не стану.

      Услышав короткий стук в дверь, он жестом велел ей оставаться на месте и обогнул ширму. Несмотря на изначальное сопротивление, он отнесся к своей новой работе серьезно. Слишком серьезно.

      Алесса натянула халат и последовала за ним.

      Данте пялился на дверь, а в его руках лежала стопка одежды.

      – Она сбежала. Горничная, или как ее там.

      – Разве можно ее винить? – невинно задала риторический вопрос Алесса. – Ты устрашающий. Улыбайся почаще.

      Он наградил ее многозначительным взглядом.

      – Если