Все дьяволы здесь. Луиза Пенни

перемены определенно наступили. Пусть и не настолько радикальные, как он надеялся.

      – Что произойдет, если я обнаружу, что что-то не так?

      – Вы придете ко мне.

      – Как я смогу узнать, что – как это вы сказали? – трещина в чашке не была инициирована сверху? Такое, видите ли, часто случается. Начинается там.

      – Oui. Я думаю, что в этом случае и пригодятся ваши расследовательские таланты. – Мадам Госсет снова подалась вперед, в то время как самолет заложил вираж, готовясь к посадке посреди громадного и невероятно голубого океана. – Voyons[15], у меня нет ни малейших оснований подозревать, что происходят какие-то нарушения. Если такие основания появятся, я вам о них сообщу. Вы здесь для того, чтобы не позволить нам, намеренно или нет, «открыть тропинку в страну мертвецов». – Ее взгляд стал жестким. Чуть ли не свирепым. – Мы проектируем вещи, которые улучшают жизнь людей. Но если плоды наших трудов рушатся, они уносят жизни. Мы должны быть стопроцентно уверены. Вы понимаете?

      Она уставилась на него таким пронзительным взглядом, что Бовуар опешил. До этого момента он видел предложенную ему работу с другой перспективы.

      Мягкая посадка после жестоких реалий Квебекской полиции. Жалованье гораздо больше, чем он когда-либо надеялся получить. Они будут в безопасности. Они будут жить с комфортом. Они будут в Париже.

      Теперь он увидел свою работу с перспективы мадам Госсет.

      На кону стояли жизни людей. И его работа состояла в том, чтобы ни одна жизнь не была потеряна.

      – Но я физически не смогу держать на контроле все проекты, – сказал он. – Их не одна сотня.

      – У вас для этого есть штат сотрудников. Не беспокойтесь. Когда вы привыкнете, у вас разовьется чутье на нарушения. Вы будете чуять их запах.

      «Чуять?» – чуть не вырвалось у него. В чем, по ее мнению, состоит расследование? И все же он вынужден был согласиться: если совершаются какие-то нарушения, то появляется особый запах.

      В последующие дни и месяцы Жан Ги Бовуар размышлял об этом разговоре. Он вспомнил о нем теперь, глядя на своего заместителя, источавшего запах «Диор» и негодование.

      – Я думаю, что сумею разобраться с люксембургскими планами, Северин. Merci. Как продвигаются дела с патагонским проектом?

      Какая-то его часть симпатизировала мадам Арбур. Но если она до сих пор не приняла его, не согласилась с его назначением, то одному из них придется уйти.

      «И ушедшим буду не я», – сказал себе Бовуар.

      – С патагонским? Я ничего о нем не знаю. – Она встала. – Извините. У меня создалось впечатление, что вы захотите поговорить о люксембургском проекте.

      – Почему вы так подумали?

      – Потому что на следующей неделе там пройдут последние испытания на безопасность. Может быть, вы захотите присутствовать?

      – Не вижу для этого оснований. Может быть, вы хотите поехать? Вы поэтому пришли?

      – Нет-нет. С этим все в порядке.

      Даже по стандартам Северин Арбур это был странный и обескураживающий разговор.

      – Вы

15

Видите ли (фр.).