Все дьяволы здесь. Луиза Пенни

забежали в «Жювениль», промокшие под неожиданным ливнем, и решили здесь пообедать.

      Марго тогда было всего пять, а она уже работала в баре.

      Ее отец наклонился и что-то шепнул ей на ухо, показывая на Гамашей. Девочка подошла к ним с белым льняным полотенцем, перекинутым через руку, и серьезным тоном предложила им лучшее красное вино из Андалусии.

      Она тщательно выговорила название, а потом вернулась к отцу, который одобрительно кивнул и улыбнулся молодой паре.

      Теперь в ресторане заправляла Марго, а ее муж Роман был шеф-поваром. Однако Тим оставался владельцем, и его по-прежнему называли Большим Боссом.

      Сегодня вечером на столе уже стоял, ожидая их, знакомый графин. Они пришли первыми и сели за их обычный длинный стол у стойки бара.

      Арман и Рейн-Мари поболтали с Большим Боссом под джазовую музыку, негромко звучавшую на заднем плане. Не прошло и нескольких минут, как появились Даниель и Розлин с Анни и Жаном Ги.

      Марго с радостными криками приложила руку к животу Анни, и, пока остальные здоровались, две женщины принялись обсуждать предстоящие роды.

      Когда шум стих, все сели. Даниель разлил вино, а Марго принесла свежевыжатый сок для Анни и кока-колу для Жана Ги. На хлеборезную доску на столе выложили еще горячие багеты, затем принесли terrine de campagne[19], взбитое масло, маленькие вазочки с оливками.

      – Я думала, Стивен тоже придет, – сказала Анни, глядя на пустое кресло.

      – Он придет, – заверил ее отец. – Мы виделись сегодня днем.

      – Попробую угадать, – сказал Даниель. – В Музее Родена? – Он повернулся к Розлин. – Ты когда-нибудь слышала историю о том, как папа делал предложение маме?

      – Никогда, – ответила Розлин с преувеличенным интересом. Как и все остальные, она слышала эту историю тысячу раз. – И что случилось?

      Арман прищурился, глядя на невестку с напускным неодобрением, и она рассмеялась.

      – Девочкам понравились пижамки, – сказала Розлин свекрови. – Боюсь, они теперь захотят носить их повсюду.

      – Ну так и позволь им, – сказал Даниель. – И кстати, мамочка, спасибо, что не разрешила папе выбирать подарок.

      – Он уже просил завернуть пару малярных валиков для краски, но я успела его остановить.

      Арман печально покачал головой:

      – Видимо, им придется дождаться Рождества.

      Пока все остальные смеялись, Арман внимательно смотрел на Даниеля.

      Тот был счастлив.

      Казалось, Даниель примирился с Жаном Ги. Он давно ревновал отца – уж слишком дружеские отношения завязались у Армана с его заместителем, но теперь Даниель установил свои собственные отношения с Жаном Ги.

      И все же Арман заметил, что Даниель старается держаться подальше от Жана Ги. Впрочем, это могло быть просто случайностью.

      Сам он надеялся найти в ближайшие дни время и прогуляться или пообедать с Даниелем. Чтобы только они вдвоем. Чтобы после слов Стивена убедиться, что у сына все в порядке. Часы показывали двадцать минут девятого, а Стивен, обычно образец пунктуальности, так пока и не появился.

      – Excusez-moi, –

19

Мясная французская закуска (фр.).