Огонь. Матс Страндберг

то, что и сама не понимаешь? Она решила начать заново.

      – Лес умирает. Может, из-за жары. А если нет? Вдруг жара – это результат чего-то такого, из-за чего умирает лес?

      Анна-Карин попыталась понять, что означает выражение лица Мину. Сострадание? Задумчивость? Раздражение?

      – Я просто подумала… Может, всё не так просто? Все говорят, жара неестественная. А вдруг она правда неестественная? То есть сверхъестественная?

      Анна-Карин пожимает плечами и отворачивается. Она уже жалела, что завела этот разговор.

      – В общем, забей, – говорит она.

      – Нет, ты правильно беспокоишься, – возражает Мину. – Мы не знаем, какой план у демонов. И нужно быть внимательными.

      Анна-Карин, однако, не может избавиться от мысли, что Мину успокаивает ее из вежливости.

      – Ты поговорила с Николаусом? – спрашивает она.

      Мину кивает:

      – Придется копать без него. Хотя это совершенно неправильно.

      Под ложечкой у Анны-Карин начинает неприятно сосать.

      – Может, он потом поймет, что у нас нет выбора? Что мы это делаем ради него?

      – Надеюсь, – вздохнула Мина. – К тому же не факт, что мы что-нибудь найдем в могиле. Тогда можно Николаусу про раскопки вообще не рассказывать. Сейчас лучше делать дела по мере их возникновения. Слишком далеко не загадывать.

      Слова Мину прозвучали так, будто она уговаривала саму себя. И Анна-Карин вдруг поняла, что Мину тоже беспокоится о Николаусе. Значит, кое-что общее у них все-таки есть. И это приятно.

9

      Ида смотрит на часы над дверями школы.

      Хорошо бы, Эрик не пришел, тогда она сможет сразу поехать в конюшню. Она соскучилась по Трою, хотела услышать его приветственное ржание. Мечтала отправиться верхом в лес и, слившись с конем воедино, скакать долго-долго, забыв обо всем.

      – Если через три минуты Эрика не будет, я ухожу, – говорит она.

      – Жестко ты с ним, – удивляется Фелисия.

      – Иначе не научишь, – кивает Ида.

      Фелисия согласно хихикает, как будто имеет большой опыт воспитания парней. На самом деле парня у нее никогда не было. Ида поправляет очки, которые постоянно сползают на кончик ее потного носа, и еще раз проверяет мобильный. Эрик не объявлялся. Между тем поток учеников, выходящих из школы, постепенно редеет.

      – Иди, не теряй время, – говорит Ида Фелисии.

      – Я не спешу, – отвечает Фелисия. Еще бы, она готова ждать целую вечность, лишь бы увидеть своего ненаглядного Робина.

      – Забей на Робина, – говорит Ида. – Или сделай что-нибудь. Как я, когда мне Эрик понравился.

      Это была неправда. На самом деле Ида просто не стала сопротивляться, когда весной Эрик поцеловал ее дома у Ханны. На следующий день она разрешила ему взять ее в школе за руку, а еще неделю спустя не возразила, когда Эрик назвал ее своей девушкой. Дело было в том, что Ида устала ждать.

      И надеялась, что Эрик поможет ей отвлечься от мыслей о том, кто ей на самом деле был нужен.

      – Я не такая смелая, как ты, – заныла Фелисия.

      Тут дверь школы отворилась, и Ида вздрогнула: на улицу вышел Он.

      Густав.

      Господи,