Огонь. Матс Страндберг

слушает их, хлопая глазами:

      – До вечера.

      Фелисия медлит.

      – Робина не жди, он не придет.

      Фелисия натянуто улыбается. Но возражать Иде боится и, не придумав ничего лучшего, хихикает, быстро обнимает Иду и убегает.

      – Вы о чем? – спрашивает Эрик.

      – Что именно тебя интересует?

      – Ну, чего вы говорили про Робина?

      – Она мне все уши прожужжала со своим Робином. Достала уже!

      – Фелисия втюрилась в Робина?!

      – Давай поговорим о чем-нибудь другом. Я хочу до конюшни успеть съесть мороженое.

      – Бли-ин! – застонал Эрик. – Ты можешь хоть раз пропустить конюшню? Хватит уже с лошадьми нянчиться!

      Ида давно поняла, что Эрику невозможно объяснить, почему она «нянчится» с лошадьми. Да, это тяжелая и грязная работа. Порой даже опасная. Не менее опасная, чем его хоккей. Но она любит ее.

      – Это даже не твоя лошадь, – продолжал Эрик.

      – Это лошадь, на которой я езжу. И за которой ухаживаю.

      – Я думал, мы зайдем ко мне. Родители еще не скоро придут.

      Ида терпеть не может, когда Эрик начинает ныть. Густав так бы никогда не унизился.

      – Мало ли, что ты думал. Я тебе ничего не обещала.

      Эрик снова стонет. Ида берет сумку, и они в полном молчании двигаются к стоянке велосипедов. Иде не хочется ни о чем разговаривать.

      Они снимают замки с велосипедов. Ида уголком глаза видит, что Эрик смотрит на нее. Наконец он не выдерживает.

      – Робину тоже нравится Фелисия, – говорит он примирительно, тем самым давая понять Иде, что не собирается больше обсуждать болезненную для нее тему.

      Нащупав рукой серебряное сердечко, которое она всегда носит на шее, Ида начала крутить его пальцами.

      – Да брось ты, – говорит она. – Робин на нее и не смотрит. Когда мы были на озере, он глаз не сводил с Ванессы Даль. Кстати, как и некоторые другие.

      Эрик то ли не понял ее шпильку, то ли решил ее проигнорировать:

      – Ты же знаешь Робина. Он, когда трезвый, с девушками вообще разговаривать боится. Черт, надо ему поскорее сказать!

      Эрик лезет в карман за мобильным. Но Ида движением руки останавливает его. Не надо спешить. Надо понять, как лучше использовать эту ситуацию.

      – Подожди, – говорит она. – Обещай, что не скажешь ему ничего. Я сначала поговорю с Фелисией.

      Ида долго скакала по лесу и вернулась насквозь мокрая от пота. Она вытерла Троя, почистила ему копыта, завела его в денник. Прижавшись щекой к его морде, она погладила его шею.

      – Ты самый лучший конь в мире, – прошептала она. – Ты ведь любишь меня?

      Она тихонько подула ему в ноздри, и он фыркнул, обдав ее лицо струей теплого воздуха.

      Ида очень сильно любила Троя, так сильно, что иногда, думая о нем, чуть не плакала. Они были ровесники. Но она еще совсем молодая, а он уже давно считается взрослым.

      – Ты никогда не умрешь, – шепчет она ему, и он в ответ легонько толкает ее мордой в живот.

      Переодеваясь, Ида возвращается мыслями к сегодняшнему дню. Еще неизвестно, кто раньше умрет