Ультрафен. Александр Леонидович Миронов

показал на рапорт Галимханова.

      – Мой.

      – С чьей головы составлен? Кто автор?

      – Каждый писал сам по себе.

      – Хм. Все три написаны, как под копирку… И так, к тебе вопрос: когда, в каком часу, до минут, ты взял в сквере “Пионеров” человека предполагаемого пьяным?

      – Толя, я все указал в рапорте.

      – Саша, тебе ещё раз повторить вопрос?

      Галимханов отвёл от следователя глаза, как от докучливого преподавателя.

      – В одиннадцать, кажется.

      Феоктистов поморщился.

      – Врёшь, Саша. И в рапорте, и сейчас. Вот рапорта патруля. Ознакомься, – Феоктистов подал листы Галимханову.

      Саша начал читать и невольно заелозил на стуле.

      – Так, когда ты его привез?

      – Ну… Ну, обшибся малость, – оговорился он не то в растерянности, не то, пытаясь пошутить.

      – А эти тоже обшиблись? – передразнил Феоктистов и показал на рапорта его коллег.

      – Дык, в журнале так… Как в журнале было записано, так и мы…

      – Вы журнал-то, когда заполнили? Когда вам паром самим уши в трубочку свернуло. Нет, Саша, как ты подсказал Шалычу, так он и записал. У этого костолома в башке одна солома. Ты же сам его так характеризуешь. Так как?

      – Дык не помню, как чево было…

      – Ты мне тут склеротика не разыгрывай. Так? – я тебя спрашиваю.

      У Галимханова лицо стало потеть, ему становилось жарко. Он расстегнул рубашку на две пуговички.

      – Душно у вас, парни. Как вы тут сидите? – сказал он, пытаясь, разговор перевести на непринужденный дружеский лад.

      – Да это тебе от своих спагетти, а нам ничего, терпимо.

      В голове Галимханова металась лишь одна мысль: как подойти к вопросу о взятке? Он знал одно и сам жил этим постулатам – деньги берут все, деньги делают всё. Но тут был Михалев… Эх, надо было в прокуратуре, там надо было к графу с этим подкатить. Взял, куда бы он девался? Чем он лучше? Теперь придётся на двоих делить. Не то составят протокольчик…

      В идею Шалыча Саша не верил: у прокуратуры своих заморочек хватает, и, чтобы она взяла на себя ещё какого-то сержанта… – это мало вероятно. Надо надеяться на себя. И, может быть, на Валеру, на его связи. Галимханов неуверенно наклонился в сторону Феоктистова.

      – Толя, а можно… – в полголоса заговорил он, – Толя, давай с глазу на глаз? Предложение есть.

      Феоктистов вскинул на него удивленные глаза, посмотрел подозрительно, боком. Затем отрицательно закрутил головой.

      – Поверь, Саша, у меня много ещё дел. Очень много. И на пустопорожнюю болтовню нет времени.

      – А откуда ты знаешь? Может и не попусту. Может как раз о том, отчего тебе всё ясно станет и понятно? Просто, по-товарищески.

      – По-товарищески?.. Хм, так ты ж уже пытался со мной по-товарищески, у меня до сих пор поджилки трясутся, застращал до нервных колик. Давай, Сашок, не будем тут создавать интимную ситуацию. Давай работать.

      У Галимханова погас свет надежды в глазах, первый подход не получился.

      – Ну