Ультрафен. Александр Леонидович Миронов

для ясности. И скажи этим, – Анатолий показал указательным пальцем на двери, – что не тот адрес. Давай к делу. Время дорого.

      Галимханов насупился и замолчал.

      – Граф Феокт, да бросьте вы с ним возиться! – не выдержал молчания Михалев. – Пусть идет по групповой. – И к Галимханову: – Ты думаешь, тебе от этого лучше будет? Да тебя за такую дешевку там, если не Мизинец, так фраера опустят. Живо из тебя Сашеньку сделают, – и пропел: – Плакала Саша, как целку ломали… А что, Саша, ха-ха! Весьма заманчивая перспектива, а? Выйдешь на волю беременным…

      Галимханов заметно сник, на лице появилась заискивающая улыбка.

      – Саша, я вызываю наряд из капезе и определяю тебя на заслуженный отдых. Пока на трое суток, а потом по ходу следствия ещё продлим на недельку… Феоктистов протягивает руку к телефону.

      – Это ещё почему? – воскликнул Галимханов.

      – А что ещё с тобой делать? До выяснения хода следствия определяю тебя под арест, как опасного преступника. Подпиши протокол допроса.

      Михалёв развернул листы и продвинул их по столу к Галимханову. Саша стал читать, платком стирая с лица пот.

      Феоктистов крутил диск телефона, и взгляд его не сходил с лица подследственного.

      – Они что там, уснули что ли? – сказал он с досадой.

      – Сейчас время обеда, – вспомнил Михалёв. – Полугражданам – полутоварищам разносят жратву. Ха! А ты, Галим, – выделил губами звук “прр”, – без обеда останешься. Ну не беда, ты, вон, какую шею наел в своём вытряхвителе. Ха-ха! Твоих соцнакоплений тебе хватит на неделю без ущерба фигуре.

      Феоктистов нажал на рычаг. Набрал номер снова, не упуская из вида состояния Галимханова. Ну же, Саша, ну! Ты же готов! Гонорок-то уже облетел, пора.

      Галимханов растерянно прочитал, скорее, просмотрел протокол. И вдруг, бросив листки на стол Михалева, взорвался.

      – Ладно, граф! Ладно! Анан сагаям, куя барасом! Топи своих! Топи!

      Феоктистов положил медленно трубку на телефон, откинулся на спинку стула и глянул на Михалева.

      – Кто включил горячую воду? – сухо спросил он.

      – Не помню! Ну, может быть, и я!

      – Вот, это уже теплее. Отсюда – поподробнее. Так кажется, или ты?

      – Ну, я! Я! – едва не вскричал Галимханов. – Чо, легче стало? Топи, бей своих, может орденок получишь?

      Михалёв притянул к себе протокол обратно и дописал показания Галимханова.

      – Ладно, Саша, успокойся. Не рви душу, – проговорил Феоктистов. – А показания твои мне нужны были, вернее, даже не мне, а правосудию, чтобы не пострадал другой человек.