Ультрафен. Александр Леонидович Миронов

любыми способами: унижением, слезами, согласием на любые сделки. Но уж потом… Потом будет праздник и на его улице. И уж какой праздник!

      Он уже представлял, что первый выстрел из пистолета он сделает буряту в правую ключицу. Шалыч первый удар нанес правой рукой. Второй выстрел – в ногу, и тоже в правую. И третий, контрольный – в голову. Но последний после того, как насладится его муками…

      – Ну, раз так, то вота: пей, ешь, кури, – обрадовано заговорил Шалыч. – Мало будет, я потом ишо принесу. Я скоро потом приду, аха, попрафедую… Саша тебе прифет передавал, однаха, забыл было. Совсем с ума с вами выжил… Ну ладно, я пошёл. Машину нельзя долго держать, понадобица скоро может. Вечер скоро, ага. Работать надо. И за тебя трудица будем, аха. Деньги зарабатывать. Выдешь с больнице, а у тебя уже вот такой карман будет.

      Шалыч поднял ладонь над карманом галифе и, показав ею окружность над ним, засмеялся ободряюще. Желтые зубы сверкнули в оскале. Подхихикивая, словно сбрехивающий пёс, взял в обе руки безвольную руку Мизинцева и, осторожно потрясывая её, попрощался:

      – Пока, Васса. Не скучай и паправляйса. А на меня не сердиса. Я побил, я и пожалею. Будь хорошим шеловеком, а не сабакой, и я к тебе буду хорошим. Я ить тебя, как сынка полюбил, аха.

      Он наклонился, готовый поцеловать парня, но передумал.

      – До свидания, Васса. Лечиса.

      Ушёл косолапой, покачивающейся походкой, словно с тяжелой ношей на плечах.

      Солнце ослепило бледное лицо Мизинцева, его слезившиеся глаза, подрагивающие губы. Он с облегчением вздохнул.

      13

      "Так. Вернёмся к нашим убийцам. Что-то я хотел? – мысленно спросил себя Феоктистов.

      Взгляд его был направлен на репродукцию с картины Васнецова, что висела на стене над столом. На ней добрый молодец увозил девицу на сером волке. "Хороший волк, в любви знает толк…" – усмехнулся сам себе, – поэт! – взгляд его опустился на календарь, напечатанный ниже картины, и остановился на цифре тринадцать. Тринадцатое… Мнда, веселый денёк, ничего не скажешь.

      Достал записную книжку и стал просматривать её. На страничке с пометкой "медвытрях", нашел запись и оживился.

      – Ага, позвонить в ЖЭК! – снял трубку и набрал справочное города. После справочного, набрал номер ЖЭКа.

      – Аллё! С вами говорит старший следователь уголовного розыска, капитан Феоктистов. Девушка, будьте любезны, скажите, какой участок обслуживает район, где располагается медвытрезвитель?.. В таком случае дайте мне номер телефона главного инженера… Ну, хорошо. Начальника ЖЭКа. Так… – записал. – Спасибо, – хотел было вставить какую-нибудь шутку, комплимент секретарше, но в трубке запикали кроткие гудки. – Хм, как автоответчик…

      Набрал новый номер. Длинные гудки. Положил трубку и вновь стал листать книжку. Наткнулся на запись – "утопленник".

      – Вот черти! Совсем утопленника выбили из головы.

      Поднялся и быстрым шагом вышел из кабинета.

      В коридоре стояли две женщины: старшая медсестра и незнакомая женщина