Ультрафен. Александр Леонидович Миронов

аппарат. Уже со свертком подошёл к кровати Василия. – Ну, как, Вася, написал? – спросил о рапорте.

      Василий промолчал, отводя глаза в сторону.

      – Что, ещё не готово?.. Ну, парень, за это время, пожалуй, роман можно было бы настрочить.

      Мизинцев тяжело украдкой вздохнул.

      – Вась, я что-то не пойму. Ты писал или не писал?

      Василий отрицательно покрутил головой.

      – Почему? – спросил Феоктистов обескуражено. – Ты что спал или?.. – И тут взгляд Анатолия наткнулся на подарки, оставленные Бахашкиным. Они лежали на тумбочке не тронутыми. На лице промелькнула догадка. – У тебя кто-то был?

      Василий не ответил.

      – Ты что, решил в молчанку отыграться? Так что ли?.. Нет, паренёк, не та ситуация. Говори, кто был?

      У Васи заслезились глаза, и он попытался повернуться на бок, укрыться простынею.

      "Тебя-то где чёрт носил? Не мог прийти раньше!.." – с обидой и злостью подумал он.

      – Слушай, Вася, ты уже не мальчик. Двадцать четыре годика, мужчина. Давай по-мужски и говорить, – потянул Анатолий с него простыню, приседая к нему на край кровати. – Говори, кто был: Галим, Шалыч? Ну?..

      Мизинцев стер с глаз слезы и поманил Феоктистова к нему наклониться. Зашептал. Говор его был едва понятен.

      – Я сам с ним разберусь, – перевёл его шипение Анатолий. Мизинцев закивал головой. – Как только выйду на работу… отсюда.

      – Ага, по-онятно, – отклонился от него следователь. – Но только я тебя вынужден огорчить, орёлик. Ты из больницы попадешь не на работу, а в капезе. У меня есть все основания ходатайствовать о твоём аресте, как опасного преступника. Не веришь?.. Вот смотри, – и стал на пальцах считать, загибая их. – Насмерть вами, а вернее, тобой забитый человек – раз. Показания твоих коллег-приятелей – два. И твое личное признание – три.

      Мизинцев отрицательно закрутил головой.

      – Что, не так?.. Тогда говори, кто у тебя был?

      Мизинцев прошипел: ша-ыш…

      – Бахашкин? Так, понятно. В общем, так Василий. Я помогу тебе выкрутиться. То есть ты, конечно, понесешь наказание, какое заслуживаешь. Может, тебя из милиции турнут на вольные хлеба. Возможно, годик-другой химии припаяют, или условно. Но чтобы наказание было именно то, какое ты заслуживаешь, по тяжести содеянного и не более. А оно будет таковым только в том случае, если ты сам того захочешь. Понял?.. Для этого ты, не смотря ни на что, напишешь мне всё, что произошло в медвытрезвителе, и только правду. А нет… – развёл в сторону рукой, выражая тем самым сожаление. – Так что решай сам. Сегодня я к тебе больше не приду, нет у меня времени, чтобы только с одним тобой возиться. Приду завтра, возможно, послезавтра. Не будет показаний, пеняй на себя. А сейчас, пока.

      Феоктистов поднялся. Оценивающе посмотрел на подарки и усмехнулся.

      – Что-то не больно-то твой начальничек щедрый. Сигареты купил такие, какие не всякий бич курить станет. Видать, не хватило премиальных на приличные? Не ценит тебя Шалыч, не ценит. Хм…

      Ушёл из палаты со свертком. Мизинцев, оставшись один, расплакался.

      16

      Бердюгин встретил Анатолия