Взгляд со второго этажа. Евгений Щуров

них обнаружился папа, он ходил по двору со вчерашней гренадершей в строгом костюме, они что-то интенсивно обсуждали. К воротам подъезжали машины, выходили наши знакомые, и незнакомые, проходили в дом, выходили, уезжали.

      Я со второго этажа наблюдала все это как продолжение одного из жутких снов, частенько преследовавших меня всю жизнь.

      Пора было спуститься вниз, но опять заболела голова и я решила выждать еще несколько минут. Так и стояла у окна, пока не постучали в дверь. Это папа.

      – Да, открыто, – грустно сказала я.

      – Здравствуй, дочь! – торжественно сказал он. – Можно войти?

      – Па, ну что ты, конечно, заходи.

      – Оля, как ты? Надо спуститься вниз, хоть на полчаса, наши знакомые желают выразить тебе соболезнования… Положено, потерпи.

      – Да я в порядке, па!.. Как он там выглядит?

      – Все нормально. Просто бледный. Пуля ведь в сердце попала, умер сразу, – папа помолчал мгновенье. – Ну, дочь, ты же готова? Пойдем вниз.

      – А Ванечка проснулся? Я хочу с ним выйти.

      – Проснулись, жених и невеста. Знаешь, кто у этой Вики отец?

      – Понятия не имею.

      – Высокий полицейский чин, на Сейшельских островах. Так что девушка не из простых!

      – Ладно. Где Ваня?

      – Они еще у себя в комнате, собираются, я их разбудил уже. Мы пошли к Ивану.

      Я постучала в дверь.

      – Да, войдите! – ответил Ваня.

      Мы с дедом вошли. Я поздоровалась.

      – Хай, Олга! – приветствовала меня Виктория. – Мы готовы.

      – Привет, ма! – Ванечка надел строгий черный костюм, темно-бордовый галстук, темно-синюю классическую рубаху. На ногах тоже сияли чернотой модные туфли. – Как ты?

      – Нормально, сынок, – ответила я. – А ты?

      – Нормально тоже, не переживай, это жизнь. И смерть. Я, молча, подошла к нему и обняла.

      Ванечка тоже приобнял меня и поцеловал в щеку.

      – Ну, пошли! – дед первый вышел из комнаты и стал спускаться вниз. Следом за ним шли под руку мы с сыном. Вдруг Виктория обогнала нас и взяла под руку папу. Он глянул на нее несколько удивленно, но руку принял.

      Гроб стоял посредине холла, между лестницей и входной дверью. Лавок не было видно, все было заставлено цветами и создавало впечатление основательного постамента. Мы с сыном подошли с одной стороны, я пустила слезу, положила руку на холодный лоб Семена. Буквально на несколько секунд. И убрала. Слезы потекли из глаз вполне естественно. Я украдкой взглянула на сына. Виктория уже держала его под руку. Из глаз ее текли настоящие слезы. Ванечка, молча, смотрел на бледное, усатое лицо отца. Он был строг, но спокоен. Я думала, что творится сейчас у него в душе и не могла понять, хотя раньше мне казалось, что очень тонко чувствую его настроение.

      Немного закружилась голова. Подходили и отходили со словами соболезнования какие-то люди, знакомые и не очень. Я чувствовала себя совершенно спокойной, но слезам высыхать не давала. Подошли с соболезнованием и оба вчерашних офицера.

      Мы