Ольф. Книга четвертая. Петр Ингвин

отношусь к данному собой слову.

      Когда я вернулся, расторопный официант уже сгрузил с подноса заказанные яства, налил в пустой бокал из протертой бутыли и, кивнув на прощание и задернув за собой занавеску, удалился.

      Маша подняла глаза от экрана.

      – Ты удивляешь меня все больше и больше.

      – Дочитала?

      – Нет, но ты меня поражаешь, не ожидала настолько погрузиться в чужую жизнь. И у меня вопрос к названию: разве у литераторов не принято бороться со словом «свой»? Ты нарушаешь канон и заранее выглядишь неумехой, слово «свой» явно лишнее, без него смысл сохраняется, а читается лучше. Например «Я кивнул своей головой» – то же самое.

      – В твоем примере не только «свой» лишнее, для передачи смысла достаточно местоимения и глагола, поскольку кивать чем-то, кроме головы, невозможно. А название рассказа перекликается с выражением «сын своего отца». Дочитай, тогда поговорим.

      – Хорошо. – Маша подняла свой бокал. – За тебя, Алик, и за твой успех на любом поприще, за что бы ты ни взялся!

      Я поднял высокий стакан с коктейлем, чокнулся за приятный тост… и не удержался:

      – Ты обещала не пить.

      Маша протянула мне через стол свой бокал:

      – Попробуй.

      – Я не пью алкоголь.

      – Поэтому и говорю – попробуй. Я заказала безалкогольное вино!

      Я сделал глоток из бокала Маши, придерживая ее руку своей. Терпкий сладенький вкус. Спиртом не пахнет.

      – Тогда такой же тост за тебя! – провозгласил я ответно.

      – И чтобы у меня все получилось!

      – Именно!

      Маша отпила, отставила стакан и поерзала, будто ее что-то напрягало.

      – Алик.

      Интонация говорила о серьезности момента. Я встревожился. Когда все хорошо, любое изменение ведет только к худшему.

      – Что?

      – Дай руки. Положи перед собой на стол.

      Не понимая смысла, я протянул руки вперед, оставив благоухавшую тарелку между локтями, Маша так же положила свои и через стол сжала мои ладони:

      – Поклянись, что не отпустишь меня в течение пяти минут, что бы ни произошло. Сможешь?

      – Не вижу проблемы.

      – Обещаешь?

      – Конечно.

      – Запомни, ты обещал. Закрой глаза.

      Я закрыл. Голос Маши приказал:

      – Считай до трех.

      – Один. Два. Т…

      Я подавился звуками и застыл, не в силах вымолвить ни слова, ни полслова. «Вжик!» – сказала под столом ширинка моих брюк. Маша сидела напротив и держала меня за руки, а под нами, между четырех ножек стола и четырех наших ног, был кто-то еще.

      Мои глаза, видимо, сказали многое. Маша покачала головой:

      – Тсс! Молчи!

      Я нервно вобрал в себя в воздух, не в силах поверить и в ошеломлении от невозможности не верить в жарко ощущаемое происходящее.

      – Расслабься, все хорошо, а будет еще лучше. – Маша погладила мои одеревеневшие ладони. – Закрой глаза и отрешись от всего, забудь все, стань как окружающее ничто, растворись