Ольф. Книга четвертая. Петр Ингвин

отрицательно помотал головой.

      Они стояли во тьме прихожей. Ни один из них не захотел включить свет. Ни один не шелохнулся. Только взгляды – застрявшие друг на друге, неотрывные, пронзительные. Только полыхавшее во взглядах безумие. Сумочка Алины тихо опустилась на пол. У Виктора поплыло перед глазами, дыхание перехватило, сердце забилось в режиме боевой тревоги, что пахла блаженством и неприятностями. И пусть неприятности, пусть мир летит к чертям. Взлетевшие руки сами собой оплели гостью. Прижали. Замерли. Лицо зарылось в щекочущие волосы.

      Ответные объятия сомкнулись на его шее. Это было невозможно, но было.

      Ни о чем не хотелось думать, но как не думать? Что-то же случилось, если в ночь перед свадьбой…

      – Ты уверена? – спросил он хотя бы для очистки совести.

      Алина кивнула. Она всегда знала, что и зачем делала. Если что-то происходит – риски оценены, плюсы-минусы сведены в сальдо, итог признан рентабельным.

      Впитанная телом фигурка высвободилась, на ладонь Виктора лег квадратик из фольги, где прощупывалось мягкое кольцо.

      Не то чтоб Виктор настолько любил Ярослава, но Алина – девушка брата. Завтра может стать женой. Что-то явно произошло.

      – Почему ты здесь? – глухо спросил он.

      – Мне это нужно.

      – Он изменил тебе? Хочешь отомстить?

      – Глупости. Если бы изменил, я уже ехала бы к родителям. Ярослав не может изменить. Он… Да что же такое, что мы, вообще, обсуждаем? Говорю же, машина ждет. Нужно успеть, пока меня не хватились.

      – Девичник?

      – Да.

      – А Ярослав?

      – У него мальчишник. Не теряй время.

      Нежные пальцы развязали пояс на халате Виктора.

      Слова больше не требовались. Сумбурно произошли два одновременных процесса: пока вынутое из фольги раскатывалось, подхваченное снизу платье в противофазе взмывало к пояснице. Алина развернулась. Одной ладонью она уперлась в дверь, второй придерживала собранное выше талии. Открылось ничем не прикрытое чудо, о котором грезилось, но о реальности которого даже не мечталось.

      – Девичник… – Организм требовал погружения в счастье, но Виктор медлил. – Завтрашняя свадьба не под сомнением?

      – Сплюнь. Это мечта жизни, и она осуществится, даже если Луна упадет на Землю – если не прямо на голову. – Алина нетерпеливо взбрыкнула серединой. – И если ты сейчас же не начнешь…

      Виктор не узнал, что будет в противном случае. Он «начал».

      Тела дернулись, пробил сладкий электрический разряд. Словно открылись врата в мир, где время и чувства живут по другим законам. «Она совершенна», – витало в оставшейся вменяемой части мозга.

      А сам Виктор? Бледная тень брата, недокандидат наук, вместо денег и признания к тридцати годам заработавший только сутулость и осень на голове. Почему же Алина сейчас здесь, с ним?

      – Вы поругались?

      – С Ярославом нельзя поругаться. – Алина впитывала удары, как пляж океанские волны, уложенная прическа приказала