Потерянные слова. Пип Уильямс

я. – Мистер Митчелл сказал, что я смогу стать лексикографом.

      В последующие дни я, как обычно, помогала папе разбирать почту, а затем залезала под стол и ждала падающих слов. Но когда они падали, их сразу же подбирал кто-то из помощников. Через несколько дней я забыла, что нужно поджидать слова, а через пару месяцев забыла и о сундуке под кроватью Лиззи.

      Апрель 1888

      – Туфли? – спросил папа.

      – Блестят, – ответила я.

      – Чулки?

      – Подтянуты.

      – Платье?

      – Чуть-чуть короткое.

      – И узкое?

      – Нет, в самый раз.

      – Уф! – сказал папа, вытирая лоб.

      Он посмотрел на мои волосы.

      – Откуда их столько взялось? – пробормотал он, приглаживая мою шевелюру своими большими неуклюжими руками. Рыжие кудри скользили у него между пальцев, и он пытался их поймать, но у него все равно ничего не получалось: только зацепит одну прядь, другая выскочит. Я стала хихикать, и папа развел руками.

      Из-за моих волос мы опаздывали, но папа сказал, что сейчас так модно. Когда я спросила, что значит «модно», он объяснил, что это важно для одних и совершенно не волнует других и что это относится ко всему – от шляп и обоев до опозданий на праздники.

      – Нам нравится быть модными? – спросила я.

      – Нет, не очень.

      – Тогда нам лучше поспешить, – я взяла его за руку, и мы помчались по улице. Немного запыхавшись, мы прибежали в Саннисайд уже через десять минут.

      Парадные ворота были украшены буквами А и B разных форм и цветов. На прошлой неделе я часами раскрашивала свои буквы и теперь была рада видеть их среди тех, которые разукрасили дети доктора Мюррея.

      – Мистер Митчелл пришел. А он модный? – спросила я.

      – Ничуть, – папа протянул ему руку, когда тот приблизился.

      – Сегодня большой праздник, – сказал он папе.

      – Да, долгожданный.

      Мистер Митчелл опустился на колени, и мы оказались с ним лицом к лицу. Сегодня он нанес достаточно масла для волос, чтобы они правильно лежали.

      – С днем рождения, Эсме!

      – Спасибо, мистер Митчелл.

      – Сколько тебе исполнилось?

      – Шесть лет. Я знаю, что этот праздник не для меня – он в честь букв А и В, – но папа сказал, что мне можно съесть два куска торта.

      – Все верно, – он достал маленький сверток из кармана и протянул его мне. – Что за праздник без подарков? Это тебе, юная леди! Возможно, ты будешь раскрашивать ими букву С перед своим следующим днем рождения.

      В свертке была маленькая коробочка цветных карандашей, и я улыбнулась мистеру Митчеллу. Когда он вставал, я посмотрела на его ноги. Один носок у него был черный, а другой – зеленый.

      Под ясенем накрыли длинный стол, и выглядел он так, как я себе и представляла: белая скатерть, тарелки с едой и стеклянная чаша с пуншем. С ветвей ясеня свисали цветные ленты, и людей было больше, чем я смогла сосчитать. «Никто не захотел быть модным», – подумала я.

      Недалеко от стола младшие сыновья доктора Мюррея играли в салки, а девочки