Третий источник. Виталий Вавикин

всего лишь тело. Всего лишь твоя натурщица, которая слишком часто хочет секса и лишь иногда любви.

      – И чего ты хочешь сейчас?

      – Сейчас я хочу выпить, – Ясмин сбросила с дивана одежду Назифа. – Вино. Красное и крепкое. Ты ведь не бедный художник?

      – Бедны лишь влюбленные художники. А я не влюблен. Ни в людей. Ни в искусство.

      – А как же я? – Ясмин освободила от одежды левое плечо.

      – Ты – это другое, – Назиф протянул ей бокал с вином. – Пей.

      – До дна? – губы танцовщицы обхватили хрустальный край. Густое вино наполнило рот. Красные струйки вытекли из уголков рта.

      – Еще?

      – Все что захочешь.

      – А что я хочу?

      – Меня.

      – Ты ошибаешься, – Назиф вставил в мольберт новый холст.

      – Ты даже не представляешь, от чего отказываешься, – Ясмин стянула через голову прозрачную тунику. – Возьми меня, художник.

      – Я уже взял, – Назиф открыл новый комплект кистей. – Взял намного больше, чем ты можешь себе представить.

* * *

      Мощенная белым камнем дорога сворачивает налево. Карликовые пальмы нависают над головами туристов. Две реки с лилово-розовыми водами текут параллельно друг другу. Жидкий туман клубится над их поверхностью.

      – Ночью, – говорит туристам проводник, – тумана становится так много, что реки практически невозможно заметить.

      – Мистер Кавендиш, – зовет проводника Хейзел. – А правда, что на этой планете невозможно оставаться дольше месяца?

      – Нет, – говорит Кавендиш. – Я знал тех, кто оставался вдвое дольше.

      – А что потом? – спрашивает Хейзел.

      – Потом у каждого своя судьба.

      – А как же вы?

      – С нами все иначе, – бесцветные глаза проводника безразлично смотрят на Хейзел. – Вы ведь прилетели сюда с мужем?

      – Скорее, он со мной.

      – И где же он?

      – Остался в номере, – Хейзел улыбается. – Говорит, хочет дождаться ночи, – она смотрит на других туристов. – Говорит, единственное, что ему по душе здесь, так это бордели.

      – А вы что говорите? – спрашивает Кавендиш.

      – Если это позволит ему стать снова мужчиной, то я не против, – Хейзел подмигивает художнику. – С мужчинами всегда так сложно! – она подходит к Назифу и берет его под руку. – Не возражаете?

      – Если меня потом не убьют на вашем супружеском ложе, то нет, – говорит он.

      – Думаю, вам этого не грозит.

      – А другим?

      – А вам есть дело до других?

      – Просто интересно.

      – Вы слышали об эффекте Лаффера? – они идут вдоль странных рек. – Чем выше процент налога, тем больше сборы. Нужно лишь верно все рассчитать.

      – И каким же должен быть процент?

      – Три четверти, – Хейзел снова улыбается. – Так же и с супружеским ложем.

      – Мистер Кавендиш, – спрашивает один из туристов. – А в этих реках водятся рыбы?

      – И не только рыбы.

      – А местные жители?

      – Местные?

      – Туземцы, –