Белая ласточка. Ольга Александровна Коренева

Виктор выписался. Купил в универмаге полотняную кепку и из Ташкента тут же вылетел в Газли, явился в штаб связи – в пяти километрах от разрушенного поселка; там в новеньком щитосборном домике ему указали, где, на какой «улице» сейчас действует его министерство. «Улицы» назывались, как гласили надписи на щитах: «Москва», «Новосибирск», «Ленинград», «Кемерово» – из этих городов прибыли в Газли стройотряды. В оперативном пункте Векшина ждала депеша – срочно вернуться в отдел для обеспечения связи и нужных мер. Шеф и все высшее руководство – на пострадавших объектах в Бухаре, Ташаузе, Чарджоу… Виктору предстояло вылететь в Москву… На поле, обогнув одну из палаток, он столкнулся с дядькой в защитной штурмовке, в шлеме, лицо знакомое… Радист!

      – Седой! Жив! – радист тиснул в объятиях Виктора, глянул весело на его съехавшую кепку. – Обрили? А я в Ташкент лечу, хотел в госпиталь к тебе забежать. Значит, ты в порядке? Ну, молодец!

      – В порядке. – Виктор отчего-то смутился. – А как там… все…

      – Улетели… Потом и тебя прихватили, – радист заговорил тише. – Двоих, правда, там оставили…

      – Кого?

      – Миша погиб, помощник… Он, понимаешь, упал прямо на Кравцова. Кравцов невредим, сейчас в Бухаре, работает, А Миша… в общем…

      – А второй кто?

      – Сторож. Вгорячах забыли. Потом оказалось, он проспал землетрясение. Вот номер! – радист расхохотался. – Трещины прошли мимо, он дрых себе и не слышал.

      – Ну, так не бывает же! – не поверил Виктор. – Трясло все-таки.

      – И в вагоне трясет, а ты ведь спишь. Человек устал, чего особенного! Спал и не слышал. Потом еще и не верил нам, когда говорили про толчок… Вот такие пироги. Чего на свете не бывает! – заключил радист. – Спешишь? А то с тебя причитается…

      – Да, домой лечу…

      – Ну, давай, а то надо бы… – прищелкнул у горла пальцами радист. – Тебя, говорят, к награде представили.

      Виктор не поверил – во второй раз: – Чего это ты…

      – Ты же отличился, человека спас… Ладно, Седой, не скромничай, а выпьем в другой раз, – радист приобнял на прощание Виктора. – Я шучу. Сам спешу. Еще увидимся, пока!

      Радист исчез за углом палатки.

      …В самолете Виктор стеснялся снять свою полотняную кепку, чтобы утереть со лба пот, – голова была в пятнах зеленки, правда, ежик уже чуточку отрос, под комполка двадцатых годов. «Нет, скорее я на пожилого узбека теперь похож, – решил Виктор, глянув на себя в зеркало в туалете, – обритый, и морда вся дублено-коричневая от зноя… Светка меня не узнает»,

      * * *

      Прямо из аэровокзала он позвонил в отдел, Свете.

      – Какую Свету? – резнуло незнакомым голоском. – А… помню, да она тут больше не работает.

      – Как не работает? – он возмутился, «Может, не туда попал», – мелькнуло в мыслях,

      – Погодите… Сейчас узнаю…

      «Очевидно, новая сотрудница или из другого отдела, подменяет Зинаиду», – догадался Виктор.

      Он стоял в плаще нараспашку возле телефона около