Дети Гамельна. Мила Борн

от всех своих дел?

      Лера отвела взгляд от мамы.

      – Знаешь, – сказала она, – кто мне сейчас встретился?

      – Кто?

      – Буданова.

      – А это еще кто?

      – Ну, в школе со мной училась. Не помнишь? Чокнутая. Дебилка.

      – А-а-а! Припоминаю. Она потом бросила вашу школу, да?

      Лера кивнула.

      – Ее мать работала у нас в доме лифтершей.

      Мама вздохнула.

      – А я слышала, будто бы этой лифтерше от каких-то родственников достался огромный дом. Представляешь?

      Они помолчали.

      – Только что ей… Она же вскорости умерла.

      – Боже мой, почему?

      – У церкви, говорят, уснула и замерзла.

      – И что же, никто ее не разбудил?

      – Да там и людей-то не было.

      Мама встала со стула и отошла к раскрытому окну. Посмотрела вниз и поежилась.

      – Осень уже. Совсем похолодало.

      Она грустно улыбнулась и поплыла куда-то в свои размышления. Но вскоре вернулась. И вдруг ни с того ни с сего добавила:

      – Не надо тебе было уезжать тогда с этим Павликом. Я же чувствовала, что он плохо кончит.

      И закрыла окно.

      Октябрь, 2018

      Голодный остров

      Рассказ

      1

      Он долго еще кружил по острову, прежде чем стемнело и голоса мелких птиц умолкли в кустах. Арсений Петрович перешел вброд болотную заводь, затем отыскал в темноте нужную тропинку и по ней вышел к шоссе. До последнего парома оставалось не больше часа. Он быстро добрался до пристани, сел на поваленное дерево и стал ждать. На берегу, кроме него, никого не было.

      Вскоре паром, шедший с левого берега Волги, где селились деревенские и дачники, густо загудел, подходя к острову. Потом сделал медленный, будто торжественный, разворот и врезался с лязгом в ржавый железный понтон, служивший здесь пристанью.

      Остров был дикий. На нем никто постоянно не жил. Время от времени наезжали грибники или браконьеры – люди угрюмые и молчаливые, для которых остров был то ли спасением от суеты города, то ли местом тайного промысла. Едва добравшись до берега, они разбредались и исчезали в лесу. Поэтому паром всегда долго с надрывом гудел, созывая их всех обратно, чтобы везти к правому берегу Волги, в город.

      Из леса, кроме Арсения Петровича, так никто и не вышел. Поэтому он один прошагал по корабельному трапу и оказался на палубе. Там тоже было пустынно. Он заметил лишь какую-то пару, обнимавшуюся на корме, и припозднившегося деда с ведром, нагруженным крепкими осенними яблоками. Арсений Петрович с отвращением подумал: дачники. Он не любил их. Купил у паромщика билет, присел на скамейку недалеко от деда, поставил между ног, обутых в высокие рыбацкие сапоги, свою старую, но еще крепкую корзину, наполненную только на треть. Грибов сегодня в лесу было мало. И не то чтобы неурожай. А день выдался нехороший.

      Паром выкрикнул острову