Дети Гамельна. Мила Борн

к Павлику.

      – Лучше признавайся, откуда у тебя синяки!

      И ударил ее ногой. Дети обступили Буданову.

      – Признавайся! Гадина! Дрянь!

      Буданова отступила, замычала и подняла в обороне обе руки, сложив их крест-накрест и защищая свою дебильную голову.

      – Бейте ее, бейте! – сказал Павлик.

      И все бросились бить, обрушивая на дебилку свой справедливый суд. Били туда, куда только могли попасть. Главное было бить побольнее.

      Может, поэтому на следующий день Буданова в школу не пришла. Классная химичка подошла к Лере и сказала:

      – Ваш школьный товарищ заболел. Ты как председатель класса должна назначить человека, который сходит к Будановой и отнесет ей домашнее задание.

      Она протянула Лере сложенный вчетверо листок и ушла.

      Конечно же, дураков в классе не нашлось. Никто не хотел тащиться к Будановой в частный сектор. Поэтому Лере самой пришлось после уроков идти к ней домой.

      Пока она блуждала среди покосившихся деревянных домов, перемазала в чавкающей целине бежевые болгарские туфли. Потом долго не могла отыскать адрес. А когда отыскала, никак не могла попасть во двор. Оттуда на нее с дикой яростью стала кидаться огромная грязная собака. Лера решила уже уходить, но дверь дома нерешительно приоткрылась. Из-за нее показалась Буданова. Вопросительно уставилась на одноклассницу.

      – Открывай! – крикнула Лера через забор. – Меня к тебе химичка наша послала.

      Дебилка немного помешкала. Потом выбралась из своего укрытия, подошла к забору и отперла калитку, впустив гостью в дом.

      В темной прихожей Лера замешкалась, не понимая, нужно ли тут вообще разуваться. Но потом из вежливости решила, что все-таки нужно. И с облегчением скинула отяжелевшие от грязи туфли. Прошла в комнату.

      Там было сумрачно. Пахло скисшей гречневой кашей, сыростью и мочой. В углу на кровати лежала какая-то старуха и, раскрыв рот, часто дышала. Ее длинные седые волосы были разбросаны по подушке, словно змеи. От этого она походила на какую-то ведьму или даже вурдалака, готового вот-вот вскочить со своей кровати и броситься на людей.

      От страха Лере стало трудно дышать. Ее затошнило. В это время сзади подошла Буданова и поставила перед Лерой табурет. Она стиснула зубы и уселась. Буданова села напротив. На ней были сношенные, не по ее размеру тапки и фланелевый материн халат. Лера вытащила из портфеля свернутый вчетверо листок и протянула дебилке.

      – Вот. Это домашнее задание. Химичка сказала, чтобы ты не отстала от класса, пока не вернешься в школу.

      – А я туда больше и не вернусь, – сказала Буданова и листок не взяла.

      Лера с изумлением уставилась на дебилку.

      – Как это?

      – А вот так. У меня теперь другие заботы.

      И Буданова криво ухмыльнулась.

      Повисла неловкая пауза. Лере было непонятно, почему дебилка говорит с ней сейчас так нагло. Ведь когда они были в школе, от нее можно