Тонкая грань выбора. Валерий Черных

Вчера хуже было. Сегодня уже почти норма. Вот ребра сильнее болят.

      – Грузитесь, дел полно, опаздываем, – послышался голос Генкиного отца из салона авто.

      Ребята уселись, мотор заурчал, и машина плавно тронулась с места.

      – А мы куда-то торопимся? – поинтересовался Саня.

      – У нас поезд через два часа. Сейчас к тебе домой, потом на вокзал.

      Саша очумело открыл рот, тупо глядя в перекошенное лицо своего друга.

      – И куда мы?

      – В Москву! – бросил Пётр Александрович, не поворачивая головы. – Нечего здесь торчать.

      Саня ничего не понял, но уточнять и тем более спорить не стал. Он решил, что Борееву виднее, как лучше поступить в сложившейся ситуации.

      ******

      В купе пахло свежестью, а не пылью, как это обычно бывает, оно оказалось идеально чистым и, к удивлению Матвеева, двухместным. Ребята со скучающими лицами терпеливо выслушали уже заученные наизусть наставления родителей, которые, казалось, не собирались уходить из купе. Затянувшееся прощание прервала дородная проводница, отрывисто приказав всем посторонним покинуть вагон. Расцеловав парней на прощание, родители спешно ретировались и застыли на перроне перед окном купе в ожидании отправления поезда.

      Когда ребята остались одни, Саня вдохнул воздух полной грудью, потом с шумом выдохнул, ногой затолкал чемодан под застеленную свежим бельем полку, плюхнулся на нее и осмотрелся. До сегодняшнего дня он ездил только в плацкартных вагонах: открытые купе, набитые простым людом, пропитанные людским потом и ни с чем не сравнимым запахом железной дороги; толпа, синхронно поедающая припасенную курятину, яйца вкрутую и вареную картошку; орущие без конца дети, кашляющие и кряхтящие старики.

      – Это что за вагон такой? – поинтересовался Саня. – Сколько стоит?

      – СВ, – небрежно бросил Генка. – Других мест не было, а эти дорогие, поэтому и не выкупили.

      Саня укоризненно покачал головой, недовольно цокнув языком. В этот момент вагон резко дернулся, и перрон за окном медленно поплыл назад. Ребята придвинулись к окну и замахали родителям на прощание.

      – Ты не парься по поводу билетов, – успокоил его Гена, когда вокзал скрылся из вида. – Отец всё сам оплатил, так что…

      – Парься – не парься… – недовольно передразнил Сашка. – А всё дурь твоя виновата. Теперь гребём, как подорванные. И перепихон обломал. Только телка зачетная на меня запала, тут же облом. Прикинь, говорит – ждала меня!

      – Да лапшу она тебе вешала! – отмахнулся Гена. – Моя тоже чуть из трусов не выпрыгивала. Им без разницы, на кого вешаться. Они же обе укуренные в хлам были. Шалавы – они и есть шалавы.

      – Укуренные?! С чего взял?

      – Я че, ни разу не грамотный? Духан от них… да и так видно, что перло обеих.

      Саня на секунду задумался, припоминая детали своего приключения, и согласно кивнул, словно вновь ощутив странный запах, исходивший от Лениных волос.

      – Ладно, проехали. А что с твоими экзаменами?

      – Фигня,