Тонкая грань выбора. Валерий Черных

папкой в руках. Несмотря на маленький рост и нескладную фигуру, он держался с величавым достоинством. Улыбчивым и приятным Сытин бывал лишь с теми, от кого ему светила явная выгода. Например, общаясь с руководством, с партнерами или на переговорах с интересными клиентами, он становился очаровательным и даже харизматичным. А вот тем, кто от него зависел, в полной мере доводилось испытывать на себе грубую, хамскую натуру этого человека.

      Но подчиненные привыкли не обращать внимания на недостатки в характере начальника, поскольку сотрудникам холдинга платили довольно неплохо.

      В данный момент глаза Сытина излучали сочувствие и озабоченность.

      – Привет, Александр Михайлович. Как же тебя угораздило? Какая же сволочь…

      – Заканчивай, Юрий Иванович! – прервал его стенания Матвеев. – Ты по делу или так?

      – И так, и по делу, – раскрыл папку Сытин. – Тебе перед отъездом бумаги бы подписать.

      Матвеев вопросительно скосил глаза на Геннадия Петровича, тот мученически закатил глаза, демонстрируя свою непричастность к утечке информации об отъезде.

      – Я заказ на самолет подписывал, – пояснил Сытин, заметив недовольную реакцию генерального директора. – Или ты хотел тайно смыться?

      – Вчера уже пробовал смыться открыто, – злобно буркнул Матвеев.

      – Ты что, мне не доверяешь?

      – Проехали. Что нужно подписать?

      Юрий Иванович быстро извлек из папки несколько листов бумаги с напечатанным текстом.

      – Приказ о назначении меня исполняющим обязанности генерального, ну и так, по мелочи.

      Александр Михайлович внимательно прочитал напечатанное, поднял глаза на Сытина и здоровой рукой смял приказ о назначении.

      – Исполнять обязанности будет Бореев. Так что завтра с утра он подпишет тебе остальные бумаги. А сейчас, будь любезен, подготовь новый приказ.

      – Не согласен. Почему не я? Я все-таки финансовый директор и член Совета директоров.

      – Геннадий Петрович тоже член Совета директоров и мажоритарный акционер.

      – Я тоже акционер, и притом он не в курсе всех текущих дел.

      – Так введи его в курс! – начал терять терпение Матвеев. – Короче, я так решил!

      – Нужно решение Совета, – выложил последний козырь Сытин.

      – Хочешь, чтобы мы сейчас с Геной проголосовали? Мои и его акции перевесят любое «против». Иди, у тебя час на подготовку приказа.

      Юрий Иванович громко захлопнул папку и, не попрощавшись, вышел.

      – Что это было? – недовольно спросил Александр Михайлович, когда за Сытиным закрылась дверь. – Гена, ты всё слышал? Сегодня же вступай в должность.

      Судя по тому, что лицо Бореева вытянулось, эта новость стала для него полной неожиданностью. Он скривился, как от зубной боли, но спорить не стал: просто кивнул в знак согласия.

      – Николай, ты летишь со мной. Когда всё там устроится, вернешься, а пока оставь кого-нибудь толкового за себя.

      Матвеев, тяжело дыша, откинул голову на подушку, закрыл глаза, но тут же вновь приподнял её и произнес:

      – Гена,