Тонкая грань выбора. Валерий Черных

ты как себя чувствуешь? – дрожащим от сдерживаемых слез голосом спросила мама.

      Саня прислушался к своим ощущениям, пошевелил руками, ногами, приподнял голову и слегка качнул ею, ощупал огромную шишку на затылке. Кроме ноющей тупой боли в районе припухлости, его ничего не беспокоило.

      – Нормально. А как я сюда попал?

      – Господи! – ужаснулась мама. – Ты ничего не помнишь?

      – Чего ничего?! Всё я помню. Как Генка?

      – Дома он. А тебя сюда на скорой привезли. Ты без сознания был.

      – А почему я только утром очнулся?

      – Да спал ты. Тебя в чувство привели, потом укол сделали, чтобы спал.

      – Вот этого я не помню.

      – Голова не болит, не кружится? Может, тошнит?

      – Не кружится и не тошнит. Что за палата такая козырная?

      Мама повела взглядом вокруг. Одноместная палата с новой мебелью действительно походила на гостиничный номер. Не хватало только обоев на стенах и телевизора.

      – Это Пётр Александрович договорился, – почему-то шепотом поведала мама. – Вас с Генкой обоих сюда привезли. Потом отец его домой забрал, а тебя оставили и в эту палату для начальства положили. Он и сейчас здесь, с главврачихой общается.

      Дверь в палату осторожно приоткрылась, мелькнуло лицо Генкиного отца, затем она распахнулась шире, и Пётр Александрович вошел в сопровождении женщины в белом халате.

      – Доброе утро, дебошир, – весело приветствовала его доктор. – Как себя чувствуешь?

      – Великолепно! Не тошнит, не кружится, не болит.

      Она присела на край кровати, взяла Саню за руку, пощупала пульс. Затем проверила зрачки, заглянула в рот и встала.

      – Ну что ж, повезло тебе, парень. Крепкая голова. Ну а шишка пройдет.

      – Так я здоров? Могу уходить?

      – Быстрый какой, – усмехнулась врач. – До завтра полежишь, понаблюдаем тебя, мало ли что…

      Когда она ушла, Пётр Александрович подошел к Сашкиной маме и положил ей руку на плечо.

      – Надежда Яковлевна, вы не переживайте. Я прослежу, чтобы Санька хорошо лечили.

      – Спасибо вам. Ладно, побегу на работу. Ты тут лежи, не вставай.

      Она поставила принесенные продукты на тумбочку у окна, поцеловала сына в щеку и покинула палату.

      – Хочешь чего-нибудь? – спросил Пётр Александрович, когда дверь закрылась.

      – В туалет, – буркнул Саня. – Вы извините, что так получилось.

      – Да ты-то вообще ни при чем. Мне мой балбес всё подробно рассказал. Можно сказать, что ты его отбил. Неизвестно, как бы всё закончилось, если бы ты свою башку не подставил. Только запомни: вас там не было!

      – Так всё равно менты узнают.

      – Это не твоя печаль. Я всё решу. Вас там не было. Запомнил?!

      Саня молча кивнул, подумал и пробурчал:

      – Виру прибью, когда выйду отсюда. Это он Генку втравил.

      – Думаю, не получится. Твой Вира кому-то отвертку в живот воткнул. Сядет однозначно, а если тот парень умрет, то сядет очень надолго. Хотя, я думаю, ему и так прилично светит. Мне уже