Это не кино, или Вторник моей жизни. Рина Нарская

год, – на щеках её обозначились милые ямочки.

      Но меня потихоньку начинало бомбить.

      – Бред какой-то, – буркнул я, однако тоже чокнулся огромной керамической кружкой со сколотым краем. – А где тогда снег, дед Мороз, бенгальские огни, где это всё?

      – Ха! Я сейчас! – Жигалина снова сорвало с места.

       На сей раз он вернулся с пачкой бенгальских огней.

      – Держи, это тебе… – начал вручать их в наши руки.

      Я принял, но без особого энтузиазма, а Юлька аж захлопала в ладоши.

      – Всё равно. Даже снеговика не слепишь, – стоял я на своём.

      – Мы грязевика слепим, – не отчаивался он.

       И снова стал наливать нам шампанское.

      – Слушайте! А есть же бокалы! – воскликнула девушка, подскочив на ноги, и обернулась на буфет. – Вот там, достать?

      – Ну да, – сколотив печальную физиономию, тихо проговорил Жигалин, глядя в пол. – Давайте пить шампанское из бокалов, отмечать мой день рождения и ложиться спать после «Спокойной ночи, малыши».

      – У тебя день рождения? – осторожно поинтересовался я.

      Чем дальше общались, тем более странным мне казался этот парень. С одной стороны, он был чертовски обаятельным – его широкая улыбка и лучистые глаза как-то сразу же вызывали расположение. С другой – резкие колебания настроения и интонаций, порывистость и некая нелогичность поведения настораживали, а местами проскальзывающее высокомерие слегка раздражало. Словом, я не понимал, как к нему относиться.

      – Сколько тебе исполнилось? – спросил на его кивок.

      – Восемнадцать, – ответил он, подзывая жестом Юлю – и она почти мгновенно снова повисла у него на плече. – Так что, с Новым годом, братцы-кролики?

      Глава 4

      Бутылку мы осушили практически моментально. Кинув взгляд на старые настенные часы, я с удивлением обнаружил, что уже довольно поздно и пора бы, на самом-то деле, спать.

      – А до станции здесь далеко, не знаете? – зевая, спросил неустанно целующуюся парочку.

      Шампанское на голодный желудок сделало своё дело – меня слегка развезло, и стало не до такта. Хотя, возможно, будь я трезв как стёклышко, с этими двумя всё равно бы не церемонился.

      Они миловались чуть ли не через каждые две минуты, причём, делали это до того открыто, словно сами жаждали внимания публики. Я уже успел заметить, что у Ромы проколот язык, а у Юли белые стринги, хотя никакого желания узнать такие подробности у меня не имелось.

      Но влюблённые не оставили мне выбора. В какой-то момент я всё-таки подумал было спрятаться на кухню, но Жига предупредил мои поползновения каким-то дурацким вопросом.

      В итоге я решил не париться. Хотят – пусть хоть ахаются здесь, их дело. А мне всё равно до утра идти некуда…

      – Километра три, – отозвался Жигалин сквозь поцелуи. – Утром вместе пойдём.

      Наконец, очередной романтический марафон был прерван, и Юля развернулась в объятиях Ромы, сев спиной к нему между его колен. Её щёки здорово горели. Она и до того периодически хваталась за них и повторяла, что это у неё такая