Это не кино, или Вторник моей жизни. Рина Нарская

небольшой прямоугольный ковёр с оленями – такие раньше часто стены украшали. Мебели было немного: старый шифоньер, буфет с посудой, односпальная железная кровать, тумба с ламповым телевизором и деревянная кресло-качалка, на которую сходу и плюхнулся мой провожатый.

      Пахло жжёной пылью и плесенью.

      – Здесь тепло, – обрадовался я, когда, разувшись, вошёл внутрь и наступил на мягкий плюш ковра.

      – Конвекторы, – кивнул на занавешенное плотными шторами окно парень.

      Он стянул с себя шапку – красную, кстати, – под которой обнаружились примятые русые кудри с осветлённой чёлкой, и небрежно швырнул головной убор в сидящую на кровати девушку. Та поймала его на лету и тут же метнула обратно. Их движения были до того отточены, словно этот фокус они проделывали далеко не в первый раз.

      – Ну, – надев шапку снова, начал незнакомец и, вальяжно покачиваясь в кресле, повёл по мне изучающим взглядом, – рассказывай.

      Стоя в куртке посреди комнаты, я ощущал некоторую скованность, но, рассудив, что на приглашении войти гостеприимство хозяев иссякло, сам разделся и присел рядом с девушкой на край кровати.

      – Что рассказывать? Я вроде сказал уже всё – из дома вот сбежал…

      – А куда идёшь? – спросила девушка, но парень её перебил:

      – Дай угадаю, как зовут! – выпалил, подавшись вперёд так, что ноги его опустились на пол, и кресло застопорилось в одном положении.

      Я замолчал в напряжённом оцепенении, уставившись в его большие озорные глаза, цвета которых нельзя было разобрать из-за недостаточного освещения.

      Наверное, с минуту он смотрел так – пристально, не отрываясь. Слегка щурился, будто пытаясь вглядеться прямо в душу… Если честно, это было до того уморительно, что я едва держался, чтобы не рассмеяться, и даже хотел заговорить или отвернуться, но что-то, трудно сказать, что именно, так и не позволило мне этого сделать.

      – Валера! – наконец выдал он – и я тут же взорвался заливистым хохотом.

      – Что, не угадал? – спросила заразившаяся от меня девчонка.

      Любопытно, но сам «горе-экстрасенс» ничуть не смутился. Он со снисходительной улыбкой пронаблюдал за моим весельем и, дождавшись, пока успокоюсь, поинтересовался вполне дружелюбно:

      – А как?

      – Максим, – выдавил я.

      – Ну, это твои проблемы, – заложив руки за голову, он откинулся на спинку и снова стал раскачиваться в кресле.

      Из меня всё ещё порционно выходили остатки клокочущего в груди смеха. Мы снова переглянулись с девчонкой, и я едва не ляпнул что-то вроде: «Он нормальный вообще?», но сдержался и в этот раз.

      – А вас-то как? – обратился больше к ней, потому что взглянуть на парня был пока не в силах.

      – А мы Ромео и Джульетта! – встрепенулась она. И, подскочив со спины, обвила друга за плечи и наклонила назад так, что их губы оказались на одном уровне.

      Они стали целоваться. Как Мэри Джейн и Человек-паук под дождём. Только порядком страстней, показушней и совершенно меня не стесняясь. А я сидел и никак не