Это не кино, или Вторник моей жизни. Рина Нарская

регулярных встреч.

      Сейчас я об этом ничуть не жалею, хотя тогда, скажу честно, было обидно. Вовка Рюмин, ещё один мой школьный приятель, который был в курсе наших с Алёной отношений, прямо говорил, что я лох. Когда большинство наших ровесников, включая, с его слов, его самого, давно распрощались со своей хрустальной невинностью, я хожу за недотрогой, которая даже чмокнуть себя не позволяет. Не говоря уж обо всём остальном.

      Хотя, насчёт невинности – это вообще отдельный разговор. Я прекрасно знаю, что большинство моих одноклассников давно вкусили плоды «взрослой жизни», но то, каким образом они это сделали, не вызывает у меня, например, ничего, кроме отвращения. Один тот факт, что Рюмка уже дважды проходил лечение от различных «интересных» болезней, на мой взгляд, обращает его лавры победителя в пыль.

      С другой стороны, я, конечно, тоже не евнух, и с гормонами у меня всё в порядке. Возможно, встреться мне другая, более раскованная девушка, столько терпеть бы не стал. Но с Алёнкой у нас всё серьёзно, и я просто не верю, что она могла променять нашу нежную, проверенную временем, дружбу на какое-то глупое, мимолётное увлечение.

      И пусть мне хоть в стерео-режиме из Краповской колонки проорут об этом все уши – пока я не поговорю с ней сам, я никому не поверю.

      Устав от многочасовой ходьбы, я присел на первое попавшееся подходящее место. Это оказался большой пень. Судя по сваленным рядом деревьям, пень этот использовался для колки дров. Странно, но он находился прямо у забора одного из дачных домиков, но не во дворе, а снаружи. А дальше дорога разветвлялась – одна уходила налево и тянулась вдоль непроглядного леса и второй линии участков; а главная, по которой я всё время двигался, утопала в беспросветной темени.

      Это был последний освещённый пункт. Что скрывалось там дальше, за этим лесом, я не знал, но теперь мне хотелось лишь одного – немного передохнуть и согреться.

      Я начал озираться по сторонам. Затем, когда ноги перестали так сильно гудеть, забрался на колоду и встал на мыски, желая разглядеть, что там из себя представляет дом за этим забором. Он был небольшой, и снаружи виднелась только двускатная крыша, но мне показалось, что я слышал какие-то звуки, может, даже музыки, и голоса, и стало любопытно – вдруг здесь кто-то есть?

      Однако моего роста не хватало, чтобы что-то увидеть. Забор был на редкость высоким, что тоже странно для такого низенького и непримечательного жилища… Хотя, кто знает, может, летом постояльцы этого скромного домика предпочитают нескромно рассекать по участку в одних труселях, а, возможно, и без них – вот и сныкались подальше от глаз любопытных прохожих. Их тоже можно понять – столько зевак проходит мимо.

      Я подумал, что если у меня когда-нибудь и будет дача, то ни в коем случае не впритык к главной пешеходно-транспортной артерии. Лучше уж подальше, в лесу, чтобы не пришлось так разоряться на ограду.

      Ничего в итоге не высмотрев, я плюхнулся обратно и задумался. Зачем я вообще попёрся к этим дачам, если мне нужно на вокзал – и