Это не кино, или Вторник моей жизни. Рина Нарская

забор переносить… Это он из их ругани такой вывод сделал, а вообще мы не в курсе… Моя мама просто говорит, что Ромка несерьёзный, а папа вообще ничего не знает…

      – Она тоже из дома сбежала, – пояснил парень. – Сегодня утром.

      – Да потому что достали они! Их вообще не волнует моё мнение. Они на все каникулы запланировали свою дурацкую Турцию, а я хочу к тебе!

      – Ты из городка? – уточнил я у Ромы. Думал, поднять эту тему, узнать про школу, общих знакомых, но он меня обломал:

      – Нет, не из Н-ска. Здесь у нас только дача. Но тут нам находиться тоже долго нельзя, – он перевёл взгляд на Юлю. – Твои уже по-любому чухнулись, мои скоро обнаружат, что меня нет, тогда точно сюда нагрянут. Так что надо думать, куда сваливать. А ты почему удрал? – он снова обратился ко мне.

      Но только я открыл рот, подорвался с места и спустя пару секунд вернулся в комнату с бутылкой шампанского и тремя обыкновенными керамическими кружками.

      Затем сел по-турецки на пол, на ковёр, и принялся увлечённо откупоривать игристый напиток, и я решил, что мои откровения здесь никому не интересны.

      Но, примостившись рядом с любимым, Джульетта продолжила за него:

      – Так почему ты сбежал, Максим?

      Я набрал в лёгкие воздуха и уже почти собрался исповедаться, как послышался громкий хлопок и оглушительный визг Юльки – и стало вдруг абсолютно тихо и темно.

      – Фигня вышла, – наконец, просипел Рома.

      Юля молчала. Даже не дышала, кажется, а потом неожиданно захихикала. Сначала едва слышно, сдерживаясь, но после всё громче и громче. В итоге, подхватив вирус безумства, мы все вместе стали яростно хохотать.

      – Здесь была всего одна лампочка? – спросил я, отсмеявшись до колики в боку.

      – Кажется, да, – отозвался Рома. – Там вообще вроде люстра висела, ты осторожно, тут могут быть осколки. Есть фонарик?

      – Нет, у меня вообще телефон увели. А твой где?

      – Выбросил.

      – Мы их торжественно утопили, – хихикнула Юля. – Чтобы нас никто не нашёл.

      – А если вам друг с другом надо будет связаться?

      Пока мы с девушкой общались, Жигалин встал и, чиркнув обыкновенными спичками, потащился куда-то в темноту.

      – А мы не собираемся разлучаться, – прилетел из глубин дома его осипший голос.

      – А что вы вообще собираетесь делать? – потеряв огонёк из виду, спросил я.

      Но мне так никто и не ответил. Спустя мгновения странной, внезапно повисшей молчаливой паузы, в комнате резко вспыхнул свет. Я зажмурился.

      А открыв глаза, обнаружил стоящего на табуретке Рому, вкручивающего лампочку в матерчатый абажур с бахромой, на который я не успел обратить своё внимание. Бахрома на нём была такая же, как на ковре с оленями.

      – Ты прям ворошиловский стрелок. Чётко в лампочку попал?

      – Нет, – отрезал он, спрыгнув на пол. Кстати, никаких осколков там видно не было. – Это совпадение. Она просто перегорела. Просто прямо сейчас.

      Мы снова проверили ковёр. Он оказался залит разбрызгавшимся шампанским, что так и стояло, ожидая своей