Кантата террора. Илья Владимирович Рясной

земле таджиков. – Мы вам не дадим возить зелье. Мы вас будем убивать.

      – Зачем убивать? Не будем возить! Как скажешь! Больше Москва не появимся! – врали наркокурьеры искренне.

      – Русский народ не будет сидеть на игле!

      Через три недели мы накрыли еще одну партию белого порошка и изувечили наркодиллеров.

      – Чего ты хочешь добиться этим индивидуальным террором? – однажды спросил я Жука.

      – Сбить немножко вал наркотиков. Всколыхнуть болото. Закалить людей.

      А через месяц ко мне на работу пришел осунувшийся Лом – ближайший помощник Жука:

      – Взяли командира. Кажется, Мурза. Крыша тех нарколыг. Прознал, что мы уничтожили его товар.

      – Что делать собираешься?

      – Не знаю я! Жук всегда решал!

      – Не знаешь?! А разве не Жук говорил – своих не бросают?

      – Отбивать будем. А как – не знаю.

      Я расспросил его, что он знает о Мурзе. И командным голосом выдал:

      – Отставить панику. Оружие есть?

      – Найдем.

      – Отбираешь пять самых надежных бойцов, с армейским опытом, умеющих стрелять. Нужен транспорт. И, главное, нужен источник информации.

      – Какой источник? – изумился Лом.

      – Над этим давай вместе думать…

      И придумали.

      Али, ближайшего помощника и родственника Мурзы, мы отследили от ночного клуба «Сатурн». С охранником, – неразумным огромным бугаем, и белобрысой телкой он сел в белый «Мерседес».

      Во дворе дома в Чертаново наш микроавтобус «Фольксваген» подпер сзади бампер мерса. Я срубил ударом пистолетной рукоятки телохранителя, как кошку отшвырнул взвизгнувшую девку. Мои парни вытащили пухленького и лысого Али из салона вместе с его нукером и кинули в фургон.

      – Жить хочешь, будешь молчать, – взял я за горло распутную девицу. – Поняла, подстилка дырявая?

      – Д-д-да.

      – И со зверьками по хатами не шатайся. Али – садист. Скажи спасибо, что жива осталась.

      Дальше подвал, допрос с пристрастием. Когда я щипцами зажал Али палец, он взвыл. И выдал все, что знал. Он был не бойцом, а казначеем.

      – Не убивай, я все сказал, – захныкал он в конце.

      – Будешь сидеть здесь, пока мы нашего товарища не вызволим. А вот потом….

      – Отпустишь?

      – Если объяснишь, зачем мне это надо.

      – Сто тысяч долларов!

      – Сто пятьдесят. Не обеднеешь.

      – Сто пятьдесят, – вздохнул Али…

      Выяснилось, что Жука держат в престижном Подмосковном районе, в обширном имении, где наркоторговец предавался радостям жизни.

      Меня столько натаскивали на штурм самых различных объектов, в том числе укрепленных пунктов противника, баз, пусковых установок ядерного оружия – забыть это искусство невозможно. Как нельзя, к примеру, разучиться ездить на велосипеде. Некоторые навыки намертво въедаются в существо, становятся неотъемлемой частью тебя.

      Я провел рекогносцировку. В эту же ночь наша штурмовая группа вломилась в дом.

      Охранники у Али были здоровенные, самонадеянные и ни на что не годные. Привыкли