Кантата террора. Илья Владимирович Рясной

цистерну, бочонок и маленький наперсток.

      – Чего у тебя в книгах было? – спросил я.

      – Ничего, – насупился Глицерин.

      – Свистеть в лесу будешь.

      – Так, хлопушка. Звуковое сопровождение митинга.

      – Грамм на двести тротила? Угадал?… И за каким хером?

      – Так надо, Чак. Так надо… Или ты девочкой стал, что громких звуков боишься?

      – Ты за слова готов ответить, пончик? – я сжал кружку с таким видом, что готов опустить ему на голову. – Чувырло сиволапое, ты чего мне сейчас сказал?

      – Да не кипятись, – отпрянул Глицерин и с готовностью добавил: – Беру слова обратно.

      – Я из-за тебя рисковал. А ты мне что говоришь, чучело огородное?

      – Замнем, Чак. Я же извинился.

      – Тогда живи. Пока живи.

      – Ты-то как? – поспешил перевести разговор Глицерин на другую тему. – При делах?

      – С какой целью интересуешься?

      – Да ни с какой.

      – Это радует, – я потерял интерес к разговору. – Еще по одной пива – и на боковую. Хрена с тобой тереть.

      Опрокинули еще по кружке, закушали сухариками и орешками.

      – Значит, ты до сих пор фейерверки мастыришь? – бросил я.

      – Ну… В общем… В общем, да.

      – Могу тебе заказать хлопушки?

      – Можешь. Ты можешь… Потому что ты Чак. И у тебя репутация.

      – Телефон оставь.

      – Пиши, – Глиц надиктовал уже знакомый мне номер. Я ответил тем же.

      Потом я посмотрел счет, бросил на стол купюры и поднялся со словами:

      – Давай, Глиц, не кашляй… И на улицу реже показывайся. Думаю, тебя будут искать.

      – А тебя?

      – И меня. И помни – подставился я из-за тебя. Так что ты мне должен.

      – Слушай, Чак. А если… – Глицерин задумался. Хотел что-то сказать, но так и не собрался.

      – Звони, Глиц, – на прощание сказал я. – Пропустим еще по кружечке.

      ***

      КАМАЗ вылетел на встречную полосу на Щелковском шоссе и снес представительский «БМВ» с блатными номерами с тремя семерками.

      Шикарная машина в миг превратилась в уродливую жестянку с запечатанными в ней двумя человеческими телами, из которых уходила жизнь. Скорая помощь прибыла через одиннадцать минут и помочь никому не могла.

      Водитель КАМАЗа целехоньким выбрался из кабины и сел в автомашину «Лада-Калина». На сиденье грузовика остались логотип «Альянса действия» и привычное воззвание, позже продублированное в интернете: «Не стало еще одного пса воровского режима».

      Этим самым псом был начальник управления по борьбе с организованной преступностью и экстремизмом МВД России генерал-лейтенант полиции Свальнев.

      Через день взорвали машину вице-губернатора Смоленской области, когда тот собрался в деревню к родителям. В области народ его уважал как своего в доску, не засланного, не коррупционера – редкий тип народного чиновника. Похороны вылились в митинг против террора, который попыталась оседлать представители оппозиции, но были с позором изгнаны.

      – Вы пособники