Кантата террора. Илья Владимирович Рясной

нарушения уголовного законодательства зарубежных стран. А внутри страны чем лучше? Нормальная спецслужба ведет настоящую войну, где противника перекупают, уничтожают, разоряют. А какие законы мирного времени пригодны на войне?

      Формально задачей «НК» является «предотвращение террористических актов на стадии приготовления». Руководство чаще трактовало это как физическую ликвидацию источника угроз.

      – Александр Аверьянович, мы сегодня не слышали вашего мнения, – произнес генерал Панасенко.

      Куратор побарабанил пальцами по столу:

      – Террористическая активность «Альянса» будет возрастать. Они не успокоятся. Они будут бить по самым больным местам. Это не фанатики, а комбинаторы.

      – Их цель?

      – Узнаем. Когда возьмем их.

      – Стоит задействовать по полной программе группы контртеррора? – Панасенко без особой охоты принимал такие решения, зная, насколько острое это оружие.

      – Уже задействовал, – бросил Куратор.

      – Без согласования? – приподнял бровь генерал.

      – Я принял решение в рамках полномочий. В соответствии с пунктом пятым Протокола. И сейчас считаю нужным доложить об этом.

      Система «НК» была основана на том, что каждый из собравшихся при формальном подчинении руководству обладал полной свободой применения подчиненных сил. Если считалось, что руководитель сектора превысил допустимые рамки, это рассматривалось позже на совещании Управления, а потом у Директора ФСБ – единственного, на ком замыкалась эта система.

      – Результаты есть? – спросил Панасенко.

      – Пока нет, – покачал головой Куратор. – Мы делаем все.

      – Если так пойдет, то и Кремль взорвут, – подал голос генерал Юрасин.

      – Это будет прискорбно. Но не смертельно, – усмехнулся Куратор.

      – Все, совещание закрыто, – хлопнул по столу ладонью Панасенко.

      Действительно, пора работать. Здесь не любили чесать языками.

      ***

      Жук работал при нашей автобазе в конторке, созданной для попила бюджетных денег – то ли менеджером, то ли завхозом. На офисного хомяка он походил меньше всего. Огромный, накачанный, суровый.

      Я считал его чем-то вроде бандита, крышующего автобазу. Такую публику я предпочитаю обходить за километр. Но как-то мы оказались с ним на общей пьянке – он не считал зазорным общаться с рабочим классом. Мы разговорились, и я понял, что тут совершенно иной случай. Передо мной был фанатик. Человек, исступленно преданный идее возрождения России.

      Тогда ему уже стукнул сороковник. Он вел секцию рукопашки, куда привлекал молодежь, руководил патриотическим клубом «Эра водолея». И был один из лидеров полулегальной организации «Русский реванш».

      На той памятной пьянке он пригласил меня в секцию:

      – Ты парень молодой, сметливый. Приходи. Присмотришься, может понравится.

      И я пришел в спортзал. Узнав, что я имею некоторое представление