Инсургент. Вероника Рот

останавливаю его, хотя и следовало бы. Еле слышно вздыхаю, кровь приливает к лицу. Он не слышит или не обращает внимания и надавливает на мои ягодицы, прижимая меня к себе еще крепче. Его пальцы движутся вдоль моего позвоночника. Футболка приподнимается, но я не опускаю ее, хотя и чувствую животом прохладный воздух.

      Он целует мою щеку, и я хватаю его за плечо, цепляясь за его одежду. Наконец обнимает меня за шею. Наши поцелуи становятся все жарче. Я чувствую, как дрожу от распирающей меня энергии, и обхватываю его так сильно, как только могу.

      Его пальцы задевают повязку на моем правом плече. Меня пронзает укол боли. Не слишком сильный, он возвращает меня к реальности. Я не могу отдаться ему вот так, если просто хочу избавиться от печали.

      Я немного отодвигаюсь и аккуратно опускаю футболку вниз. Мгновение мы просто лежим рядом, тяжело дыша. Я не хочу плакать, сейчас не время, но не могу сдержаться. Слезы градом катятся из глаз.

      – Прости, – всхлипываю я.

      – Не извиняйся, – отвечает он почти жестко. И начинает стирать слезы с моих щек.

      Я знаю, что худенькая, как птица, маленькая и костлявая, словно предназначенная для полета, а не для земли. Но когда он касается меня, словно не может отвести руку от моего тела, я перестаю хотеть быть иной.

      – Я и не думала расклеиваться, – говорю я дрожащим голосом.

      – Плохо, – произносит Тобиас. – Не важно, что теперь твои родители в лучшем мире. Они не с тобой, и это неправильно, Трис. Так не должно было случиться с тобой. Любой, кто скажет тебе иное, – лжец.

      Рыдания снова начинают сотрясать мое тело, и он ласково обнимает меня. Плач превращается в нечто уродливое. Я открываю рот, лицо перекашивается, а из горла вырываются стоны, как у умирающего животного. Если так пойдет и дальше, я рассыплюсь на куски. Может, и к лучшему. Не буду ничего чувствовать.

      Он долго молчит, пока я не затихаю.

      – Поспи, – шепчет он. – А я отгоню кошмары.

      – Чем?

      – Очевидно, голыми руками.

      Я обхватываю его за талию и глубоко вздыхаю, уткнувшись ему в плечо. Тобиас пахнет потом, свежим воздухом и мятой – из-за мази, которой он периодически пользуется, чтобы расслабить натруженные мышцы. Запах безопасности. Как залитая солнцем дорожка в саду или завтрак в столовой. За считаные секунды до того, как заснуть, я забываю о нашем городе, разорванном войной, и о противостоянии, которое может все погубить.

      И я слышу голос Тобиаса.

      – Я люблю тебя, Трис, – шепчет он.

      Я хотела ответить ему, но меня уже унесло очень далеко.

      Глава 6

      Утром я просыпаюсь от жужжания электробритвы. Тобиас стоит перед зеркалом, наклонив голову набок, чтобы видеть край нижней челюсти.

      Я сажусь и, обхватив руками колени под одеялом, смотрю на него.

      – Доброе утро, – здоровается он. – Как спала?

      – Хорошо, – отвечаю я, вставая. Он откидывает голову назад, чтобы побрить щетину под подбородком. Я подхожу к нему и обнимаю, прижимаясь лбом к спине, там, где под футболкой проступает татуировка с эмблемой лихачей.

      Тобиас