Рассветы Иторы. Роман Корнеев

какая мелодия.

      «Моя милая Потс».

      Деревенская песенка, какие издревле поют на празднике урожая или на сельской свадьбе, покуда пьяный жених тащит хмельную невестушку на солому.

      Срамота.

      Ксанд снова содрогнулся, а с ним тряхануло и своды пещеры. Хорошо бы. Хорошо бы здесь всё к трёпаному Додту всё обвалилось, похоронив и старика, и шкипера, и лизанну, и саму измученную душу Барда.

      Впрочем, старика развесёлость неуместного мотивчика ничуть не смущала, отыграв своё, он продолжил в том же духе, без остановки наяривая поскрипывающую ручку.

      Вру-м-м…. Вру-м-м…

      Старику неважно было, что играть, одна шутовская песенка сменялась другой, оставался только этот тянущий ритм, который всё напоминал Ксанду о чём-то, что он так долго старался забыть.

      Но не смог.

      Тот защитный купол поединка, что ограждал Столпы от жадных взглядов Богов. Хорошая попытка, которая ни к чему в конечном счёте не привела.

      Вослед воющей лизанне заныло где-то глубоко внутри холодной посмертной пустоты Ксанда. Зачем были все эти нелепые смерти, зачем были все эти многотрудные жизни, зачем!

      И тут Лиерран вышел вперёд и решительно хлопнул в ладоши.

      От этого звонкого шлепка словно что-то брызнуло вокруг, вышибая искры из пространства, наполняя его кисельным маревом, делая на крошечный миг сам воздух густым и горячим.

      И тут Ксанд понял, что он уже не часть вселенской пустоты, но отчётливо выделился на фоне остального пространства. Ещё не человек с руками и ногами, но уже и не бестелесное нечто, обречённо застрявшее между жизнью и небытием.

      Такие как он не могут исчезнуть насовсем, для полного распада их мятущимся душам потребуется время, сравнимое с возрастом самой Иторы. Куда там несколько жалких кругов. Но он вовсе не жаждал этого возвращения, всё его нутро яростно протестовало против подобного хода вещей, ещё больше ускоряя возврат.

      Это так по-человечески, попросту не хотеть жить.

      Но увы, ему не оставили такого выбора.

      Ксанд едва заметным пузырём опал на пол пещеры, валясь на прозрачные колени.

      Это несправедливо.

      Лизанна тут же замолчала.

      – Ты так думаешь? А по мне, так в самый раз.

      Никакой ошибки. Старик смотрел прямо в глаза Ксанду. Он видел его так же отчётливо, как если бы тот был сейчас перед ним во плоти.

      Как ты нашёл это место, старик?

      Его голос был так же тих и бестелесен, как и он сам, но его собеседника это ничуть не смущало. Он не впервые оживлял призраков. Тень Лиеррана была тому прямым доказательством. Кем мог быть этот нелепый улыбчивый старик в имперском платье с бородкой клинышком.

      – Не узнаёшь меня?

      И тут Ксанд всё-таки вспомнил. И эту ухмылку. Ну кто же ещё. Человек, которого не единожды находили мёртвым. Человек, который первым сумел избавиться от Проклятия. Человек, который в одиночку вертел Богами, как хотел. Ну конечно.

      Мёртвый Император.

      – Гнилые