Дело пропавшей балерины. Александр Красовицкий

доиграешь ее до конца.

      Тарас Адамович улыбнулся.

      – Вы азартный игрок, – сказал он, подливая гостю наливки.

      – Вы тоже. Просто прячетесь за маской скучного преферансиста.

      – Как знать, может, маска – не такая уж скучная, – пожимал плечами хозяин дома.

      Блефовать в шахматах крайне трудно, особенно, когда партнеры играют на равных. Тарас Адамович тер пальцами висок, улыбался.

      – В шахматах мы видим полную картину. При игре в карты – картина неполная. Поэтому в картах блеф выглядит эффектно и элегантно, а в шахматах можно скатиться к жалкому отчаянью.

      – То есть?

      – Блеф имеет смысл только при плохой игре.

      – Совершенно верно, – согласился Красовский.

      – Но в шахматах твой соперник видит ситуацию на доске. Он понимает, чья позиция сильнее. Можно пожертвовать фигурой, сделать неожиданный ход, надеясь тем самым сбить с толку соперника и тот наделает ошибок, но это редко срабатывает.

      Красовский прищурился:

      – Вы никогда не блефовали в шахматах?

      – Блефовал, – спокойно ответил Тарас Адамович. И добавил: – Несколько раз. Но лишь однажды мне удалось выиграть благодаря блефу. Смог убедить соперника, что защищаюсь, а сам тем временем готовился к атаке.

      Красовский одобрительно качнул головой:

      – Вы так рассказываете о шахматах, что я почти готов поверить, что это и впрямь увлекательная игра.

      Тарас Адамович улыбнулся, но промолчал.

      Красовский умел блефовать. В прошлый раз в редакции «Кіевлянина» удалось выудить немало информации именно благодаря этому его умению. Теперь же бывшего главного следователя Киевской городской полиции рядом не было, и говорить с розовощекой работницей редакции придется самому. И блефовать тоже.

      Тарас Адамович картинно снял шляпу, садясь в кресло напротив. Внимательно посмотрел на барышню, сконфузив ее взглядом, положил перед ней на стол газету и грозно спросил:

      – Чье это объявление?

      Барышня захлопала глазами.

      – Я не понимаю, – залепетала она. – Кто вы такой? Что… что случилось?

      – Кто я? – переспросил Тарас Адамович. – Вы лучше скажите мне, кто вы? Что вы о себе возомнили?! Я спрошу только один раз – кто вам позволил указывать в копеечном объявлении мой домашний адрес?

      Девушка, вероятно, начинала понимать, что произошла какая-то ошибка. Засуетилась, сорвалась с места, пообещав вернуться через минуту. Она и в самом деле вернулась довольно-таки быстро, но уже с худощавым юношей.

      – Мне повторить вопрос? Или сразу пойти в полицию?

      Худощавый побледнел, розовощекая вновь захлопала глазами.

      – Что случилось, господин?..

      – Вот! – Тарас Адамович ткнул пальцем в объявление отдела садоводства. – Здесь указан мой адрес! С самого утра ко мне приходят неизвестные люди в поисках какого-то садовника!

      – О-о-о-о, – простонал худощавый.

      – О-о-о-о, – подхватила