Дело пропавшей балерины. Александр Красовицкий

общества сельского хозяйства.

      До полудня Тарас Адамович еще успел купить билет в кассе Интимного театра на вечернюю программу и вернуться домой. Оставалось определиться с тем, кого стоит взять с собой. Мира аккуратно записала бы его размышления, зато Щербак… Щербак поймал бы нескольких возможных свидетелей, поговорил бы с коллегами-художниками. Где он живет, этот ценитель балета? Тарас Адамович достал записную книжку и нашел нужный адрес.

      В этот раз он направился к трамвайной остановке – 13-й маршрут проходил вблизи Гоголевской. Подумалось: «Удобно. Итак, выбор в пользу художника. С курсисткой можно будет поговорить позже». На столе, стоявшем на веранде, оставил записку для Миры на случай, если не успеет вернуться домой до ее прихода. Неизвестно, как долго будет длиться его разговор с Олегом Щербаком. Согласится ли несчастный поклонник помогать следователю в поисках Веры Томашевич?

      Дом на Гоголевской, квартира в четвертом этаже. Не знал, застанет ли художника дома, но надеялся на это. Поднимался по лестнице, прислушиваясь к звукам. Вот чьи-то шаги, лай собаки. Высокий мужчина в форме быстро спускался вниз, зацепив на ходу рукавом чемоданчик Тараса Адамовича. Бывший следователь остановился перед приоткрытой дверью. Удивленно оглянулся, тихонько постучал.

      – Олег Ираклиевич! – окликнул хозяина. Из недр квартиры услышал какое-то урчание, потом в щели, оставленной приоткрытой дверью, появилась недовольная половина лица художника.

      – Что еще? – страдальческим тоном протянул он. Увидев Тараса Адамовича, удивленно заморгал глазами. Половина лица из недовольной мгновенно превратилась в почти радостную.

      – Рад видеть вас! – художник широко отворил дверь, демонстрируя на себе цветастый длинный халат. Вторая половина лица, которую гость смог, наконец, разглядеть, выглядела не так радостно – художник держался за подбитый глаз.

      – Что случилось? – спросил Тарас Адамович.

      – Заходите, расскажу, – пригласил его Щербак в свое обиталище. Тарас Адамович вошел.

      Квартира была просторная, с большими окнами, загроможденная невероятным количеством ярких вещей, однако, как ни странно, выглядела эффектно. Внушительное впечатление на Тараса Адамовича произвел огромный диван насыщенного вишневого цвета – таких он еще не видел. Рядом с ним – плетеное кресло с кучей розовых подушек. У окна – мольберт, вдоль стен расставлены картины и натянутые холсты, краски и кисти, на подоконнике – какие-то бумаги и яблоко. В одном углу – этажерка с книгами. Посреди комнаты – стеклянный столик, на нем пустая бутылка, у столика – разбитый бокал. Хозяин исчез в другой комнате и через минуту вернулся с пушистым веником.

      – Нужно собрать стекла сразу, – объяснил он. – В прошлый раз я не придал этому значения, а потом с неделю доставал занозы из ступней, – пожаловался он. Гость заметил, что его собеседник был босой.

      – Выпьете чего-нибудь? – вежливо спросил он Тараса Адамовича.

      – Чаю, – кивнул тот.

      – Минутку, – сказал хозяин дома и снова исчез в соседней комнате. Тарас Адамович прошел вдоль дивана и услышал:

      – Чувствуйте