Дело пропавшей балерины. Александр Красовицкий

не обсуждаем…

      – Разумеется. Но вы же можете назвать сумму?

      – Девятнадцать рублей.

      Сказала та самая Мари, которой так хотелось побыстрее уйти. Это много или мало? Низшие полицейские чины получали примерно двадцать – двадцать пять. Столько же – учитель начальной школы. Могла ли Вера на эти деньги содержать себя и помогать сестре? Оплачивать жилье? Ведь Мира Томашевич говорила, что впоследствии они смогли снять всю квартиру. И самое главное – могла ли она оплачивать учебу сестры?

      – Почему вы спросили о деньгах? – допытывался Щербак, когда они прогуливались по коридору.

      – Чтобы понять, что случилось, нужно знать, чем жила Вера Томашевич, что ее волновало.

      – Вряд ли она беспокоилась о деньгах.

      – Почему вы так думаете?

      Щербак потер подбородок.

      – Я попробую объяснить. Вера… спокойно относилась к деньгам. Никогда не работала бесплатно, даже если помочь ее просили друзья. Она позировала для меня, но я платил ей почасово.

      Тарас Адамович молчал, обдумывая услышанное.

      – У нее не было свободного времени, постоянные выступления, этюды, работа натурщицы, репетиции в театре.

      Они остановились напротив большого зеркала. Следователь посмотрел на отражение Щербака в нем.

      – Выходит, Ярослава говорит правду – Вера талантлива?

      – Естественно. Она невероятна. Бася завидует, – он пожал плечами. – Но стоит отдать Барбаре должное – в своем отношении к Вере она довольно искренняя, без уловок и лжи.

      После паузы добавил:

      – Если вы думаете, что в театре кто-то мог затевать против Веры что-то плохое, то это точно не Бася. Она слишком прямолинейна.

      – Тогда нам стоит поговорить с кем-то менее прямолинейным, – улыбнулся Тарас Адамович.

      Менее прямолинейных коллег Веры Томашевич они отыскали через полчаса. Все были яркие, как мотыльки.

      – Ядовитые паучихи, – прошипел зловещее предупреждение Щербак, пока они шли по коридору театра, заглядывая в двери гримерных. Тарас Адамович остановился. Он обдумывал услышанное, сопоставлял факты и вдруг спросил:

      – Могу ли я встретиться с Брониславой Нижинской?

      – Вряд ли услышите что-то новое, – ответил художник. – Разве что она не оперирует сплетнями.

      Они остановились у одной из гримерных, Тарас Адамович снова достал записную книжку. Девушки болтали, пересыпая разговор смехом и намеками.

      – Бася точно не будет страдать из-за исчезновения Веры, – говорила одна. – Теперь на Царь-девицу из «Конька-Горбунка» Нижинская, скорее всего, поставит ее.

      – Наверное, развлекается с военными, – бросила другая. – Говорила, что хочет на озера, подышать свежим воздухом.

      – Вероятно, киевский воздух слишком задымлен для нашей примы.

      Смех. Радостный, с нотками торжества. Хорошо, что он не взял сюда Миру.

      – С какими именно военными встречалась Вера? И где? – начал допрос следователь.

      Девушки отвечали без запинки:

      – В «Семадени», часто в «Праге» или «Франсуа».

      И