Дело пропавшей балерины. Александр Красовицкий

имя вы знаете, не вижу смысла его повторять. Прошу, садитесь.

      – Благодарю.

      Гость вернулся в кресло, Тарас Адамович сел на стул. Что же принесло этого Олега Ираклиевича в его пенаты?

      – Я… понимаете, Тарас Адамович. Я вчера видел вас в сквере… возле Высших женских курсов. Вы говорили с Мирой Томашевич.

      Тарас Адамович слушал, не перебивая, гость сменил позу, откинул волосы со лба, схватился за ворот, на секунду замер в неестественной, какой-то скособоченной позе и продолжил:

      – Вы говорили с Мирой о ее сестре, не так ли?

      Тарас Адамович внимательно изучал его лицо. Аккуратно выбрит, прямой тонкий нос, взъерошенные пряди волос. Кто этот странный тип? Зачем он сюда явился?

      – Я… вероятно, мне следует объяснить. Понимаете, я знаю. Я все знаю! – громко повторил он, умолкнув на полуслове.

      Тарас Адамович терпеливо ждал. Наконец гость продолжил:

      – Я знаю, что Вера Томашевич исчезла. И Мирослава… Наверное, потому она говорила с вами, вы же – следователь Галушко?

      – Бывший следователь.

      – Неважно! Ведь Мира просила вас о помощи? И, не дожидаясь ответа, сказал: – Понимаете… это я, я виноват в исчезновении Веры! – и уронил голову на руки.

      – Почему вы так думаете? – спросил хозяин дома.

      – Я давно знаю Веру Томашевич. С момента ее переезда в Киев. Я – художник, работаю в собственной мастерской, а иногда – над декорациями в городском театре. Я видел Веру на сцене, она прекрасна. Вы должны, должны найти ее!

      Тарас Адамович глотнул чаю. Еще раз посмотрел на своего собеседника, спросил:

      – Почему вы считаете, что виновны в исчезновении девушки?

      – Я пригласил ее встретиться в Шато де Флер у розария. Она должна была прийти туда после выступления в Интимном театре. Однако… Я не дождался ее. А потом, на следующий день я узнал, что Вера исчезла, – он поднял на следователя печальные серые глаза.

      – В котором часу была назначена встреча?

      – В девять.

      Выступление в Интимном театре – в семь вечера. От Интимного, расположенного на Крещатике, 43, до городского парка развлечений Шато де Флер – с полчаса ходьбы быстрым шагом. Интересно, как быстро ходят балерины? Девушка могла опоздать.

      – Я прождал ее до полуночи.

      Тарас Адамович удивленно вскинул брови.

      – Она не появилась. Что вы делали дальше?

      – Утром я был в театре, хотел встретить ее, спросить, что случилось, – объяснил художник. – Понимаете, я подумал, что она… Что она просто забыла, или же ее пригласил кто-то другой.

      Тарас Адамович потер подбородок, еще раз взглянул на своего собеседника.

      – Что вам сказали в театре?

      – Что Вера не явилась на репетицию.

      – Это вас смутило?

      Художник грустно посмотрел куда-то мимо хозяина дома. Едва слышно прошептал:

      – Смутило? Нет, вовсе нет, скорее огорчило. Понимаете, я тогда не думал, что Вера исчезла. Я подумал, что она просто не пришла. Нашла себе компанию поинтересней. И… пропустила репетицию.

      Эту мысль в полиции горячо бы поддержали.