Золотой скальпель. Николай Фёдорович Шахмагонов

даже с Зоей не попрощался, – напомнил Николай.

      – Зачем? Станет адрес просить, захочет встретиться. А надо ли это?

      Перед тем как лечь спать, Гулякин написал домой ещё одно письмо, в котором указал свой новый адрес. Поторопил, намекая на то, что, возможно, уже скоро переедет из города в другое место. Долго думал, прежде чем написать эти строки. С одной стороны, не стоило беспокоить мать сообщением об отправке на фронт, но с другой – хотелось поторопить, хотелось повидаться перед отъездом. Да, впрочем, разве ей не понятно, что у каждого сейчас путь один – на фронт.

      Запечатал письмо, прилёг, но заснуть не мог. Почему-то вдруг подумал о Зое.

      «А правильно ли поступил, что тайком сбежал из гостиницы? Решит ведь, что всё потому, что она мне не нравится. Ну и пусть. Пусть так решит. Все ни к чему. Впереди фронт…»

      …Прошло несколько дней. Гулякин каждый вечер просил Николая Ляшко заглянуть в гостиницу, чтобы узнать, нет ли вестей от мамы. Вестей не было.

      В тот день Михаил возвращался со службы, когда было уже около полуночи. И вдруг заметил свет в окне своей комнаты. Побежал, подумав о том, что приехал кто-то из родных.

      В прихожей его встретил Николай и тихо сказал:

      – Тебя ждут…

      Он рванул дверь и увидел сидящую за столом с книгой в руках Зою. Бросился в глаза какой-то особый порядок в комнате, который мог быть только благодаря прикосновению женских рук.

      – Скрылся, – с укоризной сказала Зоя. – А я вот нашла! – она покраснела и замолчала.

      – Давно ждёшь? – спросил Михаил, не зная, что ещё сказать.

      – Да уж часа два – не меньше.

      – Я сегодня задержался, да и не знал…

      – Если бы знал, наверное, и совсем бы не пришёл? – спросила она, пытливо всматриваясь в его лицо.

      – Ну почему же? Зря ты так думаешь.

      – Потому что вижу – избегаешь меня.

      Михаил не успел ответить, потому что вошёл Николай и спросил:

      – Ну что, молодежь, чаю согреть?

      – С удовольствием, – согласилась Зоя и спросила. – Остаться у вас можно, а то вон как поздно, да и погодка – метель метёт.

      – Конечно, конечно, – сказал Николай, не обращая внимания на знаки, которые ему потихоньку делал Михаил. – Можешь занимать диван в смежной комнате.

      За чаем говорил в основном Николай, стараясь развеселить насупленного Михаила и задумчивую Зою. Но, увидев, что это не удаётся, заявил:

      – А теперь отдыхайте. Завтра трудный день.

      – Располагайся, – сказал Михаил Зое и ушёл в свою комнату, прикрыв за собой дверь.

      Утром, когда Михаил и Николай ушли на службу, Зоя осталась одна в квартире.

      Николай был старше Михаила. Он ни о чём не спрашивал, а по пути даже сказал:

      – Зоя хорошая девушка. Как для каждого из нас закончится война, мы не знаем. Живём надеждами. И она надеждой живёт.

      В обеденный перерыв Михаил, забежав домой, увидел на столе записку:

      «Если мои искренние чувства тебе безразличны или кажутся оскорбительными, скажи об